Дамер: Размеренно и стабильно. Ничего необычного.

Стоун Филипс: Ты прочел книгу?

Дамер: Да, прочел. Мой отец прислал ее на той неделе, и я провел всю ночь, читая ее. Некоторые части книги были довольно неожиданными.

Стоун Филипс: В каком плане?

Дамер: Я узнал некоторые совершенно новые для себя факты, которые застали меня врасплох.

Стоун Филипс: Что же именно застало тебя врасплох?

Дамер: Некоторые вещи, которые отец думал обо мне в подростковый и юношеский периоды.

Стоун Филипс: Твой отец приезжает в тюрьму в среднем раз в неделю, но у меня сложилось впечатление, что вы с ним не обсуждаете некоторые темы, в частности преступления, которые ты совершил.

Дамер: Да, мы не обсуждаем то, что я совершил, потому что об этом столько говорилось в газетах и по телевизору, что эти обсуждения просто не имеют смысла. Мы говорим о том, как идут дела у семьи, о том, как мне живется в тюрьме. И стараемся сохранить наши разговоры такими же, какими они были до всего этого.

Стоун Филипс: Для тебя тяжело говорить о прошлом?

Дамер: Смотря о чем именно. Потому что разговоры о тех немногих счастливых временах, которые были, приносят мне только радость.

Стоун Филипс: Ты сказал, что таких моментов в твоей жизни было немного. Думаешь, что твое детство было таким несчастным?

Дамер: Нет, я бы не сказал. Мое детство не было заполнено глубокой печалью и трагизмом. Были белые полосы в жизни, случались и черные. Думаю, что в целом тогда все было нормально.

Стоун Филипс: Джефф, ты помнишь свое ранее увлечение расчленением животных и опытами с ними? С чего это началось?

Дамер: В 9-м классе на уроках биологии мы проводили опыты над мелкими животными. Я взял останки одного из них домой и сохранил его скелет. Потом я начал подбирать трупы собак и кошек на дорогах. Я думал, что это будет неким увлекательным хобби, вроде таксидермии, но не стало, а превратилось в то, что вы видите перед собой сейчас. Я не знаю, почему так получилось. Но могу сказать точно, что я очень хотел видеть, как эти животные выглядели изнутри.

Стоун Филипс: Получал ли ты удовольствие от вскрытия животных?

Дамер: Да, получал. Не сексуальное, но… Это очень сложно описать.

Стоун Филипс: Чувство власти, могущества?

Дамер: Да, думаю, что это подходит под описание того ощущения.

Лайонел: Я могу понять любопытство, связанное с внутренностями животных. Но после того как ты уже однажды вскрыл труп собаки, зачем еще раз делать то же самое, ведь внутри все одинаковые?

Дамер: Понятия не имею. Это стало некой навязчивой идеей. А затем такая же навязчивая идея возникла по отношению к людям. Я не знаю, почему так получилось.

Стоун Филипс: Что же ты делал с мертвыми животными, Джефф? Ты подбирал сбитых машинами животных на обочинах дорог и приносил в лес, так?

Дамер: Да. Я приносил их в лес, иногда сдирал с них кожу, полностью вскрывал грудную клетку и брюшную полость, смотрел на органы, держал их в руках. Все это вызывало во мне некое странное возбуждение. Я не понимаю почему, но на это было очень интересно смотреть.

Стоун Филипс: Один из самых больших вопросов твоего отца связан с зарождением у тебя этих навязчивых мыслей, которые в конце концов оторвали тебя от реальности и погрузили в мир жестокости, одержимости и необузданных влечений, из которого ты так и не смог вернуться. Есть ли у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу?

Дамер: Думаю, что необратимые процессы начались где-то в 14–15 лет. Тогда у меня начали появляться навязчивые мысли о насилии и сексе. Фантазии становились все хуже и хуже, а я не знал, как рассказать кому-либо о них, поэтому держал все в себе.

Стоун Филипс: И есть ли у тебя мысли, откуда все это могло появиться?

Дамер: Нет. Я говорил с психологами об этом, у них есть свои версии, но конкретных заключений нет.

Стоун Филипс: А у тебя есть своя теория?

Дамер: Нет. Я не знаю, откуда это появилось. Возможно, никогда и не узнаю. Но я никогда не думал, что все мои фантазии воплотятся в жизнь.

Стоун Филипс: Как ты думаешь, Джефф, что же все-таки толкнуло тебя в пропасть к твоим фантазиям и сделало их явью?

Дамер: С 14 лет у меня была фантазия о том, как я встречу автостопщика на дороге. О том, как я отвезу его домой и буду делать с ним все, что захочу. Три года спустя я ехал домой и увидел этого автостопщика недалеко от своего дома. Подумал про себя, стоит ли мне остановиться и подобрать его или же надо ехать дальше. Я хотел бы проехать мимо, но не смог. Развернулся, подобрал его, и тогда кошмар стал явью. Мне кажется таким странным то, что признаки именно той фантазии, которой я был одержим, возникли тогда у меня на пути.

Стоун Филипс: Что произошло, когда ты привез его домой?

Дамер: Дом был пуст. Моя мать и брат уехали, а отец жил в отеле, расположенном в пяти милях от дома, собирался оформлять развод. Я был один дома, много пил. Мне хотелось найти удовольствие для себя, ввязаться в приключение. И когда я воплотил свои фантазии в жизнь, все пошло не так.

Стоун Филипс: Было лето 1978 года, когда ты подобрал свою первую жертву?

Дамер: Да. И когда я совершил убийство в первый раз, оно уже целиком захватило всю мою жизнь. Второй случай произошел примерно в 1984-м (в 1987-м. – Прим. авт.). Я встретил этого парня в одном из баров Милуоки, затем мы с ним пошли в номер отеля. Мы выпили, я подмешал ему в алкоголь немного снотворного, чтобы ввести его в бессознательное состояние, я хотел провести с ним ночь. Когда я проснулся утром, то обнаружил, что мои кулаки разбиты, как и его лицо. Он сполз с кровати, и кровь шла у него изо рта. Я не помнил, как избил его, хотя это, несомненно, сделал я. И вот тогда все это началось снова.

Стоун Филипс: И как только это опять началось, ты не смог остановиться?

Дамер: Именно, тогда одержимость была непреодолима.

Стоун Филипс: Ты когда-нибудь говорил себе: «Мне надо остановиться. Я должен прекратить убивать»?

Дамер: Да.

Стоун Филипс: Когда именно?

Дамер: После второго убийства моя одержимость стала гораздо сильнее, и я уже не пытался ее контролировать. Но перед ним моя тяга увеличивалась постепенно. Сначала я ходил в библиотеки, потом стал ходить в бары, гей-бары, сауны. Когда мне и этого стало мало, я начал покупать снотворное и применять его к молодым людям в саунах. Чем дальше, тем извращеннее. И после второго происшествия, которое было совершенно неожиданным, я просто перестал себя контролировать.