– Давай. Буду ждать.

Кот забрался в салон, прикурил сигарету и опустил стекло.

– Ну, кажется, рыбка клюнула? – спросила Дашка повеселевшим голосом. – Или облом?

– Он хочет пробить тачку по базе данных ГИБДД. Обещал вернуться.

– Ну, жди у моря погоды. Как бы он с ментами не вернулся, – сказала Дашка и тут же в который раз несказанно удивила Кота.

Пододвинулась к нему, одной рукой обняла за шею, другой повернула его за подбородок к себе и крепко поцеловала в губы. Но тут же вернулась на прежнее место и сказала:

– Слышь, Костя, поедем лучше к одному чуваку, Игорю Тесемкину. Тут километров тридцать, не больше. Он берет любые тачки. И чистые и паленые. Ну, правда, двенадцати штук он не даст. И десяти не даст. Но восемь – это реальные деньги. Он может сразу взять, если бабки есть. Крайняк – завтра отдаст. Это железно. На косметический ремонт кинотеатра, ну, на первое время нам и пяти штукарей вот так хватит. Ведь мы на этом рынке до белых мух сидеть будем – и ни с места. А?

Кот тяжело вздохнул: он не любил втолковывать людям прописные истины, которые должны быть понятны без объяснений:

– Слушай, по моим данным, тачка чистая. Иначе я бы сюда не приперся. Весь вопрос только в этих проклятых бумагах. Я не могу тащиться в Москву и там снимать с учета бумер, потому что меня прихватят. А сейчас есть возможность получить за товар двенадцать штукарей. Объясни, зачем торопиться и скидывать бумер за восемь, а то и семь тысяч баксов. Подождем. Время есть.

– Ты так думаешь, что время есть? – Дашка тяжело вздохнула. – А я в этом не уверена. Костя, ведь мы теперь все вопросы вместе решаем, мой голос тоже имеет значение. Ну, прошу тебя, послушайся хоть раз. Правда, есть одно но. Тесемкину не очень нравится, когда к нему незнакомые люди заявляются. Вроде тебя. Ну, ты подождешь меня где-нибудь, а я сама все сделаю. И денежку в клювике принесу.

– Скажу тебе по секрету: все здешние перекупщики паленых иномарок, наверняка, на прицеле у ментов, – Кот прикурил новую сигарету. – В Москве такие дела вертеть проще. В провинции все на виду. Прятаться трудно. Поэтому к твоему шнурку Тесемкину мы не поедем.

Кот проворно выбрался из машины, потому что на горизонте появился Арчи – намного раньше, чем обещал. Лавируя между машинами, он быстро приближался к бумеру Костяна. Вид у него был, как у сошедшего с дистанции марафонца: он никак не мог отдышаться, круглая физиономия раскраснелась, а мокрая от пота рубашка прилипла к телу. Кот понял, что гонец принес дурные вести.

– Сматывайся с рынка, – просипел Арчи, хватая ртом воздух, – чем скорее, тем лучше. Тачка числится в базе данных по угонам. А тут менты проводят ежедневные рейды. Если нарвешься, обижайся только на себя.

– Спасибо, – пробормотал Кот.

Но Арчи уже ничего не слышал, он сгинул между рядами автомобилей, будто его и не было. Кот, захлопнув капот, забрался в водительское кресло и, тронув машину с места, медленно доехал до ворот рынка, так же тихо проехал мимо размякших от жары охранников – даже приметный бумер не вызвал у них ни малейшего интереса. Кот подумал секунду и свернул направо, в тихий переулок. Увеличил скорость до сотни, совершив пару опасных виражей, сбавил обороты. Дашка, молчаливая и грустная, смотрела через боковое стекло на однотипные коробки домой и жевала мятную жвачку. Она слышала разговор с Арчи от первого до последнего слова, и теперь ей было о чем подумать.

– Что будем делать? – спросила она.

– Попадется какой-нибудь пустырь или стройка, заедем на территорию, снимем с джипа проигрыватель компакт-дисков, потом загоним его на рынке. Больше отсюда взять нечего. Бросим тачку и слиняем. Мы до сих пор не попались только потому, что нам везло. Но везение когда-нибудь должно закончиться. Обычно это происходит в самый неподходящий момент. Лимит исчерпан.

– Какой ты умный, – насмешливо сказала Дашка. – Преподавать не пробовал? Только меня блевать тянет от твоих сентенций.

– Можешь не сдерживать желаний, – Кот начал злиться.

– Знаешь что, тормозни вон у того магазина. Купи мне пакетик чипсов. И пирожков, если будут. И еще бутылку воды, а то во рту пересохло. Ну, пожалуйста, будь джентльменом. Хотя бы раз в неделю.

– Для тебя я готов оставаться джентльменом все триста шестьдесят пять дней в году.

– Надо же... Это что, официальное предложение?

Коту стало не по себе: что он мог предложить этой психованной девчонке, кроме жизни в бегах и голодного пайка? И потом, эта Дашка все время ставит его тупик. Все его прежние – многочисленные – связи с женщинами имели нечто общее: он всегда был ведущим и подруги даже не пытались подвергать его авторитет сомнению. А с Дашкой все наоборот.

– Считай, что так, предложение. Только у меня колечка с собой нет, – сказал он, – даже медного. Воды какой взять?

– Простой минералки.

Свернув с дороги, Кот тормознул возле магазина с названием "Светоч", который располагался в жилой пятиэтажке. Чтобы попасть в торговое помещение, нужно было спуститься в подвал по крутой лестнице, освещенной полудохлой лампочкой. Единственная продавщица, сидя на табурете по другую сторону прилавка, читала любовный роман в мягкой обложке и была так взволнована сюжетом, что ошиблась в пользу покупателя, когда давала сдачу.

– Вы так проторгуетесь, – с укором сказал Кот, возвращая лишние деньги.

– Спасибо, – ответила женщина. – Есть еще на земле хорошие люди.

Продавщица снова уткнулась в книгу, а Кот неторопливо поднялся по ступенькам и застыл на пороге, сжимая в руке бумажный кулек с небогатыми гостинцами.

Бумера нигде не было.

* * *

Юрий Девяткин спустился по лестнице, вышел из служебного входа гостиницы на внутренний двор и минуту ждал, когда водитель подгонит "Волгу". Места в микроавтобусе уже заняли опера, застоявшиеся, только и ожидавшие команды "фас". На заднем сиденье дымил сигаретой капитан Филиппов.

– Вот что, Алексей, ты расслабься, – обернувшись назад, сказал Девяткин. – На этот раз мы не будем пороть горячку. И не станем пытаться прихлопнуть этого муделя на автомобильной толкучке средь бела дня. А то устроим там не рынок, а мясокомбинат. Пока у меня нет готового сценария, но, думаю, лучше всего действовать, когда Огородников после неудачного торгового дня станет выезжать с территории рынка. До вечера мы осмотрим все подступы и окрестности. И окончательно определимся, что и как. Твое мнение?

– Все логично, – сказал Филиппов, привыкший поддакивать начальству всегда и в любой ситуации. Капитан полагал, что в его годы и при его звании своего мнения иметь не полагается. – Другого просто не дано.

– Все-таки он дурак отмороженный, – отвечая на свои мысли, сказал Девяткин. – Припереться на ворованной тачке на рынок. Это нечто. Юморист и пофигист, – таким он был по жизни. Был. Теперь разрешаю говорить об Огородникове в прошедшем времени.