с парнями в стритбол сыграем (прим. авт. «стритбол» — разновидность баскетбола. Игра 3 на 3 на половине площадки). Если хочешь, приходи.

Я молча смотрю на Дениса, держа в руке сложенное платье.

— Будешь? — предлагает одного червячка. Я мотаю головой. — Как хочешь, — закидывает в рот. — Короче, площадка за Ледовым дворцом, ты знаешь, где это… Начало в восемь.

Вешаю платье на «плечики» в шкаф.

Денис застывает в дверном проеме:

— И смени уже музыку. Тоску навевает, — выходит из комнаты. ***

До места, где располагается баскетбольная площадка, идти пешком от дома минут 40. Я именно пешком и иду. Может, по дороге свои мысли в порядок приведу…

Когда вдалеке виднеется Ледовый дворец, я инстинктивно замедляю шаг. И сердечко даёт о себе знать. Подхожу ближе. Вот уже за углом выглядывает сетчатое ограждение площадки. До неё метров 50. Останавливаюсь у ближайшего дерева. Чувствую себя глупо. Как в тупом шпионском фильме. Но подойти ближе пока не могу.

Там уже вовсю разминаются ребята. Ищу глазами жёлтые найки. Нахожу. А вот и он. Егор… Стал ещё более загорелый. Он такой красивый…

Я заворожённо смотрю, как Егор выделывает все эти баскетбольный финты. Слышу так же, как его финты и финты других ребят сопровождаются восторженными криками девушек, расположившихся на небольшой трибуне сбоку. А болельщицы подготовились. В руках газировка, чипсы или что-то в этом роде. Прям как в кинотеатре. Только попкорна не хватает. Я б тоже на этот "фильм" сходила.

А вот и Ксюша. Верная поклонница. Пришла поддержать… И Рита тоже тут.

В моей голове рой мыслей. Надо подойти к Егору, пока не началась игра. Я уже было шагнула из-за дерева, как вижу, Егор подходит к первому ряду кресел, где накиданы в кучу большие спортивные сумки. Достаёт из одной из них бутылку воды. К нему тут же подходит улыбающаяся Ксюша. Они о чём-то беседуют. Звучит свисток, оповещающий о начале игры. Егор оборачивается. Потом снова к Ксюше. Что-то ей говорит. Она улыбается и касается его руки в районе локтя. Он делает ещё пару глотков из бутылки и возвращается к ребятам. Момент поговорить с ним до начала игры упущен… Что ж, значит, побуду пока в роли зрителя.

Подхожу к площадке, открываю сетчатую калитку и захожу внутрь. Направляюсь к трибуне. Меня замечает Ксюша, машет мне рукой. Убирает сумки с сиденья, расположенного по левую руку от неё. Видимо, приглашая меня сесть рядом.

Егор.

Мне нужно было после аута ввести мяч в игру. Не знаю, что заставило меня скользнуть взглядом по трибуне. Отворачиваюсь. И через мгновение как ошпаренный поворачиваюсь снова. Застываю.

Она пришла…

Хотя, если бы не пришла, я решил для себя ещё с утра, что после тренировки еду к ней.

Прошло не так много времени. А у меня ломка.

Надоело изводить себя.

Надоело фотки до дыр просматривать.

Надоело думать, что я контролирую свои эмоции. А я ни хрена не контролирую.

Надоело фальшиво улыбаться.

Надоело смотреть на её статус «он-лайн» и не решаться написать.

Надоело гипнотизировать телефон и подрываться на каждое оповещение или звонок.

Все рекорды по «гордости» мы и так побили. Хватит.

— Бодрый, чё тормозишь? — даже не различаю голос, который ко мне обращается, — вбрасывай уже!

* * *

Всю игру мысленно тороплю время. Периодически посматриваю в сторону Кати. Практически всегда сталкиваюсь с ней взглядом.

Её лицо у меня перед глазами.

Когда веду мяч.

Когда отбираю.

Когда забрасываю.

В один из перерывов замечаю, что к Кате подсаживается Рита. О чём-то разговаривают.

Пусть пообщаются.

* * *

Наконец, раздаётся резкий звук свистка. Игра окончена.

Торопливо обмениваюсь рукопожатиями с ребятами. Ладонью вытираю пот со лба. Во рту пересохло. Но, возможно, это не из-за жажды.

Двигаюсь к трибуне. Жду, когда большая часть народа свалит. Катя поднимается с пластмассового кресла. Идёт вдоль ряда сидений и спускается по проходу. Мой взгляд падает на её стройные ножки.

— Привет, — здороваюсь первым, когда подходит ко мне. Боюсь, что она может пройти мимо, а своим приветствием я могу её задержать ненадолго.

— Привет, — покусывает губы.

— Подожди меня минут 10, мне надо переодеться. Хорошо?

— Да, конечно.

Хватаю сумку, иду в сторону раздевалок. А самого начинает потряхивать.

Я ещё никогда так быстро не принимал душ и не переодевался. Мой режим «Шумахера» замечает Дэн, который сидит на скамейке и болтает по телефону, наверное, с Викой. Он смотрит на меня, а на его лице играет самодовольная улыбка.

Возвращаюсь на пустую площадку. На улице уже включили фонари. Нервно тереблю ручку спортивной сумки. Катя сидит в полумраке. Её лицо подсвечивается экраном телефона. Такая красивая. Волосы слегка раздувает ветер, оголяя плечи.

Голые плечи — это запрещённый приём, вообще-то.

Выдыхаю, преодолевая последние метры, разделяющие нас. Катя поднимает на меня свои глаза, блокирует телефон и кладёт его на колени. Я присаживаюсь на соседнее кресло.

Она близко. Чувствую вишнёвый запах. Мысли путаются. Я забываю, с чего хотел начать разговор.

«Егор…», «Кать…», — говорим одновременно. Замолкаем.

— Я очень рад, что ты пришла… — не знаю, правильные ли слова сейчас говорю, и с этого ли нужно начинать…

— У нас так повелось: я первая целую, первая секс предлагаю, первая мириться прихожу… — крутит в руках телефон.

— А мы сейчас миримся?

— А разве нет?

— Да.

— Егор, я бы хотела извиниться, — заправляет волосы за ухо. — За всё то, что тебе наговорила. У каждого из нас есть прошлое, у кого-то большее, у кого-то меньшее. Но оно есть. И его никуда не денешь.

— Кать, я не хочу говорить о прошлом.

— Подожди, не перебивай, — глубоко выдыхает, собираясь с мыслями. — Я не собираюсь ни к кому возвращаться и не…

— А ко мне вернёшься? — обрываю на полуслове.

Катя застывает с открытым ртом.

— А как ты думаешь, для чего я сюда пришла?

Действительно, хрень какую-то спрашиваю…

— Ты тоже меня извини. За мои слова… — вот извинился, язык ведь не отсох?

И я никому не собираюсь тебя отдавать.

Молчим.

— Ты знаешь… просто быть равнодушным. Когда тебе всё равно, — продолжаю, глядя куда-то перед собой. — А вот когда тебе не всё равно, тогда дело труба, — перевожу взгляд на Катю. — Вот когда мы с тобой поссорились, я понял, что мне не всё равно. Ты поселилась в моей голове. И походу, поставила там раскладушку, — издаю нервный смешок. — Шизануться просто.

— Думаешь, ты у меня в голове раскладушку не поставил? У меня что ни ночь, то либо сна ни в одном глазу, когда только о тебе и думала; либо