– Мечами они, значит, могут рубить друг друга сколько угодно? – спросила Айра.

– Пока не останется один, – усмехнулась Зия.

– Один хенн? – не поняла Айра, но Зия не ответила. Лес приблизился, и всадник за всадником уже скрывались под раскидистыми кронами горных сосен. От запаха смолы и высокой сухой травы куда-то улетучился сон, тем более что ветер был по-осеннему холоден и даже слегка обжигал лицо. Дорога катила под гору, кроны мелькали над головой, и Айре понемногу начало казаться, что это продолжается ее дорога в Риссус, лес вокруг – бальский, а отец где-то скрывается среди укутанных в плащи грозных попутчиков.

– Ос! – выкрикнул впереди хеннский боевой клич Зеес, и отряд выкатил из-под сени холодного леса. Впереди открылась холмистая равнина, перемежаемая рощицами деревьев, одетых в желтую и ярко-алую листву, но еще ближе заискрилась холодными всполохами река. Она скатывалась с поросших можжевельником скал в лиге слева и уходила, ревя на камнях, в долину, где, вероятно, успокаивалась и постепенно, собирая дучские и бальские речушки, становилась полноводной Лемегой. А тут, превращая собственное русло в мелкое, но опасное ущелье, ревела во весь голос. Отряд, следуя дороге, забрал вправо, и вскоре Айра увидела перекат. Видно, прорывая себе путь, вода попала на пласт скальной породы и, не в силах размолотить его, разбежалась на две сотни локтей быстрым, но ровным потоком. В крутом береге был вырублен спуск, а на противоположном, более пологом, близ разрушенной, почти сровнявшейся с землей башни стояли шатры, украшенные черными лоскутами на оголовках.

– Хас! – обернулась с округлившимися глазами к Айре Зия.

Ничего это слово не сказало Айре – так же, как ничего не сказал и выкрик Зееса. Колдунья видела, что лошади Лека и Зееса уже ступили на гладкий камень и, преодолевая напор воды, медленно двинулись к противоположному берегу, но она видела и то, что возле шатров забегали фигурки хеннов: воины садились на лошадей. Сколько их там было? Никак не меньше полусотни! И это против двух десятков свиты Лека, среди которых шесть женщин? А не потеряли ли степные воины разум? Что-то не могла припомнить Айра, чтобы скирские таны устраивали бойню между своими дружинами. Или нет над хеннами единого правителя?

Когда Лек и Зеес выбрались на противоположный берег, Айра еще была на середине потока. Она вовсе отпустила поводья – но не потому, что лошади не требовалось указаний, а чтобы вцепиться мертвой хваткой в гриву животного. Лошадь двигалась медленно, всякий раз выбирая надежную опору. Быстрый поток разбивался упругими бурунами о серые ноги и ревел и пенился жгутами и брызгами на острых камнях сотней локтей ниже по течению. Когда лошадь выбралась на берег, у Айры от напряжения взмокла спина. Ей даже показалось, что это она, а не лошадь шла, осторожно переступая по гладким камням. Но вот последние всадники преодолели поток, и отряд скучился в сырой низине. Путь был закрыт. Хенны, стерегущие перекат, выстроились в ряд и отсекли отряд молодого тана от равнины. Лек оглядел своих воинов с ухмылкой, которая, как показалось Айре, приросла к его лицу навечно, вытащил из ножен меч и поднял его над головой. Мгновенно сверкнули клинки его свиты, Зеес хрипло выкрикнул команду, и четверо воинов подали коней, чтобы прикрыть спины тана и командира. За ними встали шестеро. Последний ряд составился почти лишь одними женщинами. Только один из воинов занял место в строю справа, а слева, скрестив перед грудью два изогнутых меча – короткий и длинный, – хмурила брови Чая. Даес, скорчив гримасу, направил коня в центр строя. Айра с трудом вытянула из ножен новый меч и встала рядом с крайним воином. Вроде и неплохо у нее получалось обходиться с Яриговой шпагой, но одно дело – упражняться в умении в просторном, теплом сарае во дворе дештского трактира, и совсем другое – сидя на лошади, да еще в тяжелой кольчуге! Нет, если будет суждено выкарабкаться из этой переделки, не один месяц потратит она, чтобы воспитать в себе умение, выносливость и сноровку. Или в самом деле нужно было не идти в Золотой храм, а бежать на край Оветты и забиваться в глубокую нору?

– Ос! – громко выкрикнул Зеес, но воины, вставшие напротив, не дрогнули. Ничем они не отличались от спутников Лека. Такие же серые кольчуги сидели на широких плечах. Такие же поножи отсвечивали серым осенним небом. Такие же изогнутые мечи поблескивали в их руках. Вот только шлемы их были украшены или отмечены черными лоскутами против скупых на украшения таких же доспехов у подчиненных Зееса. «Хас», – сказала Зия. Что это значит? И не прижать ли к седлу посох левой ногой, а то ведь не колдовством сейчас заниматься придется, не колдовством!

– Ос! – повторил Зеес, но воины напротив остались недвижимы.

И тогда какие-то слова выкрикнул Лек и послал коня вперед.

Строй отряда Зееса пронзил ряд дозорных, словно это был деревенский плетень. Лязгнуло железо о железо, захрипели кони, и первые крики возвестили о первых смертях. Четверка воинов, вставшая перед Леком и Зеесом, полегла мгновенно. Но хенны с черными лоскутами сомкнулись и обрушились на отряд с флангов, и вот уже один из воинов повалился с коня, другой, Чая засверкала клинками, изворачиваясь как змея, почти ложась на круп своей лошади, которая тем не менее уверенно держала строй, подчиняясь коленям наездницы. Но тут захрипел воин, прикрывающий Айру справа, и, не отдавая себе отчета, колдунья ткнула гиввским клинком прямо над плечом осевшего в седле хенна куда-то в сторону блеснувшего злобным взглядом лица, когда вдруг раздался свирепый рев:

– Лек!

И бой прекратился.

Бой прекратился мгновенно. Дозорные хенны опустили мечи и медленно подали коней назад, не разворачиваясь, но заставляя их пятиться.

– Лек! – снова раздался крик, и тут Айра увидела того, кому удалось облечь человеческое имя в звериный рев.

Хенн, который вышел из шатра и сам напоминал зверя. Вряд ли он был выше Лека, но точно уродился тяжелее и шире раза в два. Из-под толстой плотной кольчуги, укрепленной коваными пластинами на груди и плечах, торчали чудовищные руки, сжимающие сверкающий золотыми вставками шлем и тяжелый топор с изогнутым широким лезвием, примыкающим нижним языком к обитой железом рукояти. Металлические поножи на коротких и кривых ногах звякали при ходьбе. Смазанные маслом черные волосы были затянуты в хвост и напоминали лежащую на широком плече змею. Широко расставленные глаза пылали злобой, а безгубый рот беспрерывно обнажал зубы даже в паузах между рычанием. За спиной этого воина шел старик, напомнивший Айре и статью, и одеждой, и презрительной ухмылкой Даеса. Вот только волосы его были белы как снег и о землю он опирался не коротким копьем, как Даес, а богато украшенным золотом и серебром посохом из черного дерева.

– Лек! – в очередной раз заорал воин и взмахнул топором.

– Ос! – скомандовал Зеес, и отряд медленно подал назад, оставляя на окровавленной земле трупы и гордо выпрямившегося в седле Лека. Только Айра замешкалась. Она вдруг поняла, что так и застыла, вытянувшись с мечом в руке. И два воина замерли перед ней, хотя лошади под ними тревожно переступали с ноги на ногу. Чувствуя, что все взоры обращены на нее, она стиснула зубы и что было силы дернула на себя меч. Из пронзенного глаза противника потекла кровь, и он повалился на землю вместе с убитым им же воином Зееса. Незнакомец с топором в руке проводил Айру презрительным взглядом, покачал головой и что-то выкрикнул по-хеннски.