Две немецкие лодки были уничтожены британскими субмаринами. 16 октября «UB-90» Мейера, спущенная на воду два месяца назад, была обнаружена на поверхности в проливе Скагеррак, когда подзаряжала батареи. Ее торпедировала и уничтожила «L-12», 28 октября в такой же ситуации «G-2» отправила на дно «U-78» Болбрехта.

«UB-123», также погибшая в октябре, подорвалась на мине северного барража. И все же, несмотря ни на что, подводники продолжали сражаться, стремясь любой ценой поддержать честь имперского флота.

«UB-116» следовала на север, причем ее экипаж испытывал нечто сродни чувствам Валькирии из древней тевтонской легенды. Все было кончено: великая империя рушилась, непобедимая армия отступала. Но даже в таких условиях оставалась возможность совершить последний славный подвиг, спасти свою честь и честь имперского флота. Субмарина разрезала носом волны, над морем стелилась влажная осенняя дымка. Капитан-лейтенант Эмсманн без всякой надежды вглядывался в небо, где не было даже намека на солнце, которое помогло бы точно определить свое местонахождение. Еще раз взглянув на серое октябрьское небо, он повернулся к лейтенанту Шутцу, стоявшему рядом с ним на мостике.

– Нет ни малейшего шанса определиться, – вздохнул он, – сплошная облачность и туман. Остается надеяться, что наш штурман действительно обладает теми достоинствами, которые он себе приписывает. Что ж, готовимся к погружению.

Шутц спустился в пост управления и отдал соответствующие приказы. Люди заняли свои места согласно расписанию. Через несколько секунд Эмсманн тоже спустился с мостика и задраил люк.

– Приготовиться к погружению!

– Ныряем!

«UB-116» плавно заскользила в глубину. Эмсманн внимательно изучил проложенный штурманом на карте курс и отдал приказ рулевому. А в 10 милях впереди на якорной стоянке Скапа-Флоу покачивались на волнах тяжелые дредноуты большого флота. Однажды, в самом начале войны, фон Хенниг пытался проникнуть на якорную стоянку, но потерпел неудачу. Теперь он был военнопленным, а его подлодка «U-18» покоилась на морском дне. С тех пор ни один капитан немецких лодок не осмеливался тревожить гигантов в их берлоге. Такая атака могла либо принести громкий успех, либо стать самоубийством. Эмсманн был готов испытать судьбу.

Следует отдать должное ответственности и организованности немцев. Несмотря на авантюрный характер намеченного предприятия, на лодке остался ее обычный экипаж. Только один человек, лейтенант Шутц, был добровольцем, но он служил на этой субмарине и в предыдущем походе. Люди выполняли свой долг так, как они его понимали. Среди них не было героев и отчаянных смельчаков. Обычные моряки, подчиняющиеся приказам капитана, которому полностью доверяли.

Когда «U-116» приблизилась к якорной стоянке, ее присутствие было обнаружено береговыми станциями у Хокса. Британские офицеры следили за ее движением, и, когда лодка оказалась в центре управляемого минного поля, была нажата кнопка. «U-116», Эмсманн, Шутц и все члены экипажа перестали существовать. Детонация мин осуществлялась с помощью электрических цепей, управляемых с береговой станции. «U-116» стала последней лодкой, потопленной во время боевого похода в районе Британских островов.

Гибель Эмсманна и его экипажа была напрасной. За много месяцев до его вылазки большой флот перешел на свою главную базу в Ферт-оф-Форт. Обширное водное пространство базы было пустым. Узнал об этом в последние секунды своей жизни Эмсманн или нет, нам не суждено выяснить.

В начале октября 1918 года британская армия прорвала Гинденбургскую линию к северу от Сен-Кантена. Немецкая армия, потерявшая за последние шесть месяцев более 2 миллионов человек, потерпела крах.

5 октября новый канцлер Германии принц Макс Баденский обратился с просьбой о перемирии, надеясь договориться с союзниками о выгодных и почетных условиях. Президент Вильсон указал, что Германия сначала должна освободить все оккупированные территории и прекратить «негуманные действия». Канцлер предположил, что последнее относится прежде всего к подводной кампании. Кайзер, теперь считавший военно-морской флот своей единственной козырной картой, специально приехал в Берлин, чтобы убедить принца Макса продолжать войну на море. Поддержанный адмиралом Шеером, Вильгельм утверждал, что только подводные лодки и надводный военно-морской флот являются реальной силой, способной стать аргументом при обсуждении приемлемых условий перемирия. Он заявил, что прекращение операций в море равносильно национальному самоубийству.

Но немецким политикам, с самого начала возражавшим против неограниченной подводной войны, до «зубовного скрежета» надоел кайзер и его милитаристское окружение. Желая задобрить американского президента и больше не опасаясь высочайшего гнева, они приказали Шееру сообщить всем подводным лодкам в море о прекращении с 21 октября атак на пассажирские суда. Приказ был выполнен, и подводные лодки одна за другой возвращались на базы. Одному английскому пароходу не повезло: приказ был получен слишком поздно. В последний день кампании в четырех милях от ирландского побережья был торпедирован без предупреждения «Сен-Баркан». При этом погибли восемь матросов. Так маленький 362-тонный пароходик прибрежного плавания навсегда вошел в историю Первой мировой войны, став последним торговым судном, потопленным немецкой подводной лодкой в территориальных водах Британии. Самыми последними стали «Сурада» и «Мерсия», торпедированные 2 ноября у Порт-Саида.

Но Шеер, несмотря ни на что, не терял надежды. Выдвинутые Вильсоном условия не запрещали немецким подлодкам нападать на военные корабли; надводный флот также обладал немалым потенциалом. Совместно с адмиралом фон Хиппером, начальником штаба ВМФ, Шеер начал подготовку большой операции, в которой должны были участвовать как надводный флот, так и подводные корабли. Планировалось проведение двух ударов. Первый, рейд на Фламандское побережье, должен был осуществляться эсминцами и крейсерами. Другой, нападение на суда в эстуарии Темзы, был поручен 2-й разведгруппе кораблей при поддержке тяжелых крейсеров. В ожидании возвращения большого флота с шотландских баз домой, планировалось организовать засады подводных лодок.

Если бы эти планы осуществились, развернувшиеся сражения превзошли бы мощью и размахом знаменитую Ютландскую битву. Но они остались только на бумаге, как и многие идеи Шеера.

Надводный флот Германии оказался не у дел. Корабли почти два года провели в гаванях, причем лучшие офицеры и старшины были переведены на подводные лодки. А тем временем революционные агитаторы не теряли времени даром и упорно работали, действуя на моральный дух моряков. Изнывающие от безделья матросы читали многочисленные памфлеты, обсуждали политическую ситуацию и вызванные ею проблемы.

Если первое время матросы еще не выступали открыто, то в конце войны они уже не считали нужным скрывать свои настроения. Революционные митинги проводились на глазах у офицеров. Никто даже не делал вид, что занят выполнением служебных обязанностей. Если что-то делалось, то спустя рукава.