–Пошёл в задницу!

Мне и без того морду ему начистить охота.

–Вообще-то я вчера приехал, чтобы преподать тебе пару уроков вежливости.

–За Машу?

–За Машу.

–Ничего не помню.

–Ещё бы,– усмехнулся Ян.– Если бы я столько выпил, то уже бы сдох.

Логично.

–Лучше бы с девкой какой проснулся. Ты там исчезнуть не планируешь случайно?

–Готовлю омлет, так что не надейся.

–Подавись,– пожелал на прощание и всё-таки потопал в душ.

Нарушитель спокойствия и безмятежности этот Ян. Самое главное день почти удался, вот надо было ему всё испортить? Он как чёрный кот из народной приметы – появился на горизонте, значит быть беде.

Долго отмокал в душе, остервенело натирая мочалкой тело. Вышел свеженьким, как огурчик. Едой пахло слишком вкусно, так что мне пришлось засунуть гордость куда подальше и снизойти до завтрака с братом. С другой стороны, мы в последний раз вместе ели… да никогда! Может быть, в школьные времена что-то такое было, но хрен вспомнишь. В принципе, нормальный замес. Подрались, напились в хлам, теперь вот омлет уплетаем за обе щеки.

–Вижу ты оценил мою стряпню,– хохотнул Ян.

–Маша вкуснее готовит,– неосознанно выпалил, а потом самому себе стало страшно.

Это же как глубоко эта невыносимая девчонка в меня забралась?

–Ах, ну это мил человек, вам больше не светит.

–Почему?

–Сам догонишь или подсказать?– издевательски усмехнулся брат.

–Сам.

Ну да, после последней моей выходки она ни то что кормить меня не станет, а с лестницы спустит голыми руками.

–Ты хоть извинился?– наседает на меня Ян.

Ага. Но какая разница?

Ломился в дверь, звонил, писал, но никакой отдачи. Только концентрированный холод в ответ. На второй раз открыла Ирина Алексеевна и интеллигентно послала меня на три весёлые буковки. Маша же добавила вашего покорного слугу в «чёрный список» везде, где только смогла это сделать.

–Представь себе, Янчик.

–Ага,– он откинулся на спинку стула, смерив меня недовольным взглядом.– Она, между прочим, плакала.

Плакала?

Сжимаю вилку в руках, глупо таращась на брата.

–Представь себе, Димон. Девочки, если их обидеть – иногда плачут. Даже такие сильные, как Маша. И я это говорю не для того, чтобы ты сделал какие-то выводы и помчался к ней, нет. Если что, это только между нами. Тет-а-тет. Я говорю тебе это для того, чтобы ты почувствовал себя дерьмом.

Вывалил всё на меня и сделал ручкой, а я как сидел с вилкой в руках, так и застыл каменным изваянием.

Плакала. Из-за меня. Маша.

И вроде мне должно быть всё равно, правда? Ну сколько девчонок показательно рыдали, надеясь хоть как-то меня остановить, впечатлить или привязать к себе. Хоть ненадолго. А неприятно стало только сейчас. От слёз девушки, которых я даже не видел.

Решительно привёл себя в порядок, собрался и поехал к ней, чтобы нормально извиниться. Телефоны и социальные сети – это всё детский сад. Надо увидеть Машу, сказать ей всё прямо в лицо, а дальше уже отталкиваться от ситуации. Нет ничего, чтобы я не смог исправить.

По дороге купил роскошный букет цветов. Старался, выбирал самый лучший и красивый. Чтобы там и ромашки, и пионы, и альстромерии эти или как их там правильно называют.

Дверь открывает сама Савельева. В милом розовом кигуруми и с нелепой кичкой на голове.

Скучал. Адски. Её красные уставшие глаза выносят меня в открытый космос с пол пинка.

Я мудак!

–Ну, зачем пришёл?– отрезвил меня её холодный, полностью безучастный голос.

–Привет, это тебе,– и протягиваю букет.– Я должен извиниться.

Признаться, думал, что этими самыми цветами она меня сейчас по роже как следует треснет, но нет. Взяла в руки, даже не глядя.

Внутри грудной клетки образовался какой-то непонятный ком. Противный, холодный. В жизни такого ещё не чувствовал. Только когда воспалением лёгких болел.

–Раз должен – извиняйся.

Режет без ножа.

–Маш, мне очень жаль, что я повёл себя именно так.

–Это всё?

–Маш…

–Сотня, я курсовую пишу. Вообще не до твоих идиотских закидонов.

Ладно, это я заслужил.

–Хорошо. Давай тогда заеду вечером.

–Зачем?

–Посидим в кофейне, поговорим нормально.

Губы поджала, явно не оценив моих душевных порывов. Я мог бы просто схватить её в охапку и унести, но понимал, что это ничего не даст, кроме моей расцарапанной физиономии.

–Не интересно,– она собирается закрыть дверь, но медлит и поднимает глаза. Меня медленно и уверенно швыряет на самое дно океана.– И вот ещё что, Дима.

–Да?

Кажется, становится слегка теплее.

–Засунь нашу сделку себе в задницу.

–Прости?

–Я аннулирую оставшиеся два поцелуя. Хочешь рассказать Нику – валяй. Но на этом всё.

Всё…

Стою ошарашенный перед дверью, закрытой в аккурат перед моим носом. Где-то тут меня и накрыло осознание, что я без неё не могу.

Причины? А не всё ли равно? Не могу и всё.

Дима

Думаете на этом я успокоился? Нет! Подумаешь дала от ворот поворот, п-ф-ф!

На следующий же день подловил Машу около универа, вручив её любимый кофе и эклеры с черникой.

Так она даже смотреть на них не стала, просто безжалостно в урну выкинула. Ну да ладно, я не гордый.

Заказал доставку цветов прямо на пару.

Там уже некуда деваться – корзинку от курьера приняла и поставила на парту рядом с собой, очаровательно при этом покраснев.

Вот только когда лекция подошла к концу, то эта жестокая женщина ушла, оставив мой подарок в аудитории. А там, между прочим, открытка с извинениями ещё была. В общем, весь день за ней таскался, как побитый пёс, но с места мы не сдвинулись.

На последней паре замечаю, что Тарасов вообще скис. По полной программе. У нас была физкультура, парни уже вовсю застолбили тренажёры, девчонки на матах какие-то пируэты выписывали, кто-то играл в волейбол. А мы два идиота сидим на скамейке запасных.

–Ну, и сколько это ещё будет продолжаться?– с хмурым видом осведомился у друга, чувствуя здесь собственную вину.– Катился бы ты уже к своей Князевой по-хорошему.

Раз не прёт его от других девчонок – зачем трепыхаться? Вот я, например, осознал, что на данном этапе жизни мне нужна Маша. Никого больше не хочу. Только её.