– Мы услышали звон разбитого стекла, – сказала Мосс. – Позвольте мне, я уберу. Вы хорошо себя чувствуете?

Дружелюбный вид миссис Торгерсен сильно потускнел с тех пор, как она открыла им дверь, она поникла от усталости и горя, а то и ужаса. Она села за кухонный стол, извиняясь, пока Мосс оторвала кусок бумажного полотенца от рулона и подобрала самые крупные осколки.

– Не знаю, что делать, – сказала миссис Торгерсен.

– О чем бы ни шла речь, мы вам поможем, – заверила Мосс и тоже села за кухонный стол, когда подмела пол.

– Арестуйте его, – прошептала миссис Торгерсен, так тихо, что Мосс едва расслышала. – Он изменился, стал другим человеком.

– Он вас бьет?

– Нет, – сказала миссис Торгерсен, почти в отчаянии от того, что не может объяснить. – Нет, дело не в этом. Он говорит всякое. Слишком много пьет.

– О чем он говорит?

– Он хотел сюда переехать. Услышал о новом здании инфоцентра и прямо-таки заболел мыслью о переезде. Не знаю почему. Западная Виргиния. У нас не было причин переезжать, но он зациклился на этой идее. Без остановки говорил о Западной Виргинии, о Кларксберге.

– Вы имели в виду эту перемену? – спросила Мосс.

– Нет, он изменился еще раньше. Он… у него начались перепады настроения, то подъем, то упадок, и когда он сказал, что мы переезжаем в Западную Виргинию, я попросила его не ехать. Мы поругались, хотя раньше никогда не ссорились. И тогда он начал рассказывать мне о своих фантазиях.

– Каких именно?

– Кровавых. Раньше он никогда ничего подобного не говорил, но однажды вечером пришел домой в окровавленной одежде.

Теперь она вовсю рыдала, лицо стало пунцовым, челюсть дрожала.

– Он был моложе, выглядел моложе. И более худой. Он промок, с него стекала вода с грязью и кровью.

– Кровь на одежде? – спросила Мосс. – Он попал в аварию?

– Он не рассказал мне, что произошло, – ответила миссис Торгерсен. – Я решила, что он ранен. Но он изменился физически, похудел. Сначала он сказал, что задавил оленя и пытался его спасти, но история постоянно менялась. Той же ночью мы поругались. Когда мы лежали в постели, он спросил, хочу ли я умереть, хочу ли расстаться с жизнью, отказываясь переезжать в Западную Виргинию.

– Что он под этим подразумевал?

– Не знаю. – Ее трясло. – Не знаю. Он сказал, что видел мою смерть и не хочет увидеть еще раз.

– Он вам угрожал?

– Он пытался защитить меня от чего-то, существующего только в его голове, – объяснила миссис Торгерсен. – Он спросил, помню ли я тот вечер, когда мы пригласили на ужин моего босса с женой, много лет назад в Вашингтоне. Он сказал, что когда мой босс уехал и мы мыли посуду, в дом ворвались несколько человек. Конечно, он не понимал, о чем говорит, это были галлюцинации. Я решила, что у него приступ. Я пришла в ужас – он сказал, что несколько человек вошли в дом, связали его, повалили на пол и заставили его смотреть, как они… как они отрезают мне голову. Он сказал, что все это видел, и они заставили его положить мою голову себе на колени, и он кричал, умоляя их прекратить, но я была мертва, а они…

Мосс взяла миссис Торгерсен за руки и сказала:

– Ничего, ничего. Мы ему поможем.

– А еще он сказал, что эти люди покинули дом только в полночь. Они посадили его в фургон и куда-то повезли, отвезли в лес. И там он видел всякие странности, он не мог описать, что именно, но что-то жуткое. Те люди заставили его пересечь реку, и на другом берегу спросили моего мужа, хочет ли он снова увидеть меня живой. Они могли бы вернуть меня ему. А потом они отвезли его домой, и я была там, живая. Я спала как ни в чем не бывало.

– И он решил, что должен сохранить вам жизнь. Верно? Переехать в Западную Виргинию, чтобы сохранить вам жизнь?

– Он сказал, что мы должны переехать в Западную Виргинию, когда подойдет срок. Что он должен быть готов кое-что сделать, но все это он делает ради моего блага, и что бы ни случилось, он меня защитит, но стал много пить, и вот вы здесь, а я не знаю, что он…

– Что он собирается сделать? – спросила Мосс.

– Я не… Я не знаю, но он не единственный. Он сказал, там были и другие. Он их не знал, но все они сыграют свою роль. Кто-то из Секретной службы, многие из ФБР, люди в военной форме. У Райана лежит пистолет в тумбочке у кровати, а раньше у него никогда не было оружия. Я сказала, что хочу избавиться от пистолета, но он хочет спать с ним рядом.

Есть и другие. Торгерсена вытащили из грузовика, а там были и другие трупы, может, их дубли еще живы. Мосс представила Торгерсена, пересекающего черную реку, его одежда в крови жены, но жена по-прежнему жива. Хильдекрюгер. Дьявол. Он пересек реку у Вардогера? Может, это переход, дверь между мирами? Хильдекрюгер каким-то образом перемещается в разное время, как паук по паутине, убивает мужей, убивает жен в качестве угрозы. Приводит на «твердую землю» дубли. Секретная служба, ФБР… Мосс представила спящие террористические ячейки в особо охраняемых зданиях, вроде Торгерсена, эти люди ждут сигнала, чтобы нажать на кнопку… И сколько их? Армия дублей.

Из комнаты послышались неразборчивые обвинения. Мосс различила более спокойный голос Брока. Миссис Торгерсен встала из-за стола и спросила:

– Райан?

Она сделала два шага, и тут раздался взрыв. На потолок и стены водопадом жидкого оранжевого света брызнуло пламя, миссис Торгерсен приподняло в воздух, а Мосс отбросило назад.

Мосс выплыла из темноты. В ушах звенело, еле слышно, но больше никаких звуков. Где? Где я? На кухне. Мосс увидела огонь. Огни сирен. Она лежала на спине на полу кухни. «Я могу пошевелиться», – подумала она, приходя в себя. Она попыталась подняться, но поскользнулась и снова упала на пол. Все расплывалось. Протеза на ноге не было. Где он? Мосс огляделась и увидела тело, женщину. Миссис… но имя выпало из памяти. Тор… Женщина лежала на полу и кричала. Тело вывернулось под неестественным углом. Мосс поползла к ней.

Брок.

– Брок! – крикнула она, но голос как будто шел из-под толщи воды. – Брок!

Дом полыхал. Мосс поняла, что был взрыв. Она ползком выбралась в коридор, гипсокартонная стена с пылью и дымом обрушилась, обнажив древесину. Вдобавок к звону в ушах визжали детекторы дыма. Все, что осталось от гостиной, пылало, стены исчезли. На месте потолка по древесине полз черный дым и просачивался в дыры в крыше. Пожарные уже прибыли, мерцали красные огни сирен.

– Я цела, – сказала она пожарному. – Брок.

Кто-то поднял ее и понес.

– Брок, – повторила Мосс.

– Наружу, – повторял пожарный, который ее нес. – Наружу.

Завывала сирена, кто-то кричал.

– Там женщина на кухне, – сказала Мосс, понемногу приходя в себя.

Она посмотрела в сторону огней сирен и увидела тела в гостиной, едва заметные в черном дыму, но тело Торгерсена распалось на части, голова лежала отдельно. Она увидела Брока – без ног и одной руки. Белая кость и красное мясо. Мосс закричала. Она закашлялась от сжигающего легкие дыма, кричала и плакала. Брок погиб. Мосс вынесли наружу, приложили ко рту маску, легкие заполнил свежий кислород. Она смотрела на охваченный ярким пламенем дом.