— Что ты тут задумал? Как я могу ждать и не знать, что с тобой, Рой?

Что должно случиться? Осталось совсем немного времени…

— Вера, пообещай мне. Не вмешиваться. Договорились?

— Я боюсь за тебя.

— Вера… Прошу тебя. Я еще могу попытаться разобраться со своими делами. Возможно, могу рассчитывать на какую-то помощь. Но вытащить тебя, боюсь, у меня может не хватить сил. Пообещай мне. Чтобы, по крайней мере, за тебя я мог волноваться как можно меньше.

— Обещаю, — я сдалась. — Но ты решай свои дела поскорее, а то я с ума сойду.

Сердце разрывалось. Как я могу оставить его, не зная, что ждет дальше? В такой неопределенный и страшный момент. Они же договорились там о чем-то?

Совершенно точно — ничего хорошего там не решили.

Поджала губы… до слез. Не могу…

— Спасибо, — он потянулся, поцеловал меня в лоб. — За меня еще никто не так волновался. Хочется, прямо, невозможное совершить, что угодно… но обязательно справиться.

Так, словно в этом есть что-то особенное. Разве не естественно волноваться за любимого человека?

— Можно подумать, раньше справиться не хотелось?

От этого ведь зависит его жизнь.

Он пожал плечами.

— Ты знаешь, раньше было как-то все равно. Не то, чтобы не хотелось жить, но… да, считай, наплевать было. Терять было нечего.

— А теперь…

Не договорила. Рой резко поднялся на ноги, выпрямился, насторожился, словно учуял кого-то. Его лицо вытянулось, нехорошо заблестели глаза — злым азартом. Словно охотничья собака, учуявшая дичь.

Быстро расстегнул и снял с руки часы, протянул мне.

— Вера, прыгай в воду, — сказал он, и я даже не узнала его голос. — Плавать ты умеешь. И под пирс, по возможности, не высовывайся. К двенадцати лучше вылезти на берег, потому, что когда ты вернешься, Пенелопе будет без сознания и может утонуть. И ни во что не вмешивайся. Поняла? Что бы не случилось — не вмешивайся. Ты обещала.

Я схватила его за руку.

— Рой! Будь осторожен! Я… Рой…

Сейчас что-то будет?

— В воду! — рявкнул он. — И не высовывайся.

Схватил меня, подтащил к краю.

— Не визжи сейчас. Поняла? Тихо!

И швырнул меня вниз.

Я плюхнулась в море, едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Ушла под воду с головой, хлебнула немного от неожиданности, но быстро вынырнула, отплевываясь, едва не выронила часы.

Паника.

Я не понимала, что сейчас будет. Не видно ничего, только чуть поскрипывают доски под ногами Роя. И еще… кто-то идет сюда. И не один.

Я прислушивалась, держась за сваю пирса, волны обдавали меня солеными брызгами… Не шуметь.

Чужие шаги так отчетливо. Целая толпа. Один прошел чуть вперед, остальные остались стоять ближе к набережной.

— Уолси! — услышала я. — А где твоя маленькая шлюшка? Спрятал от меня?

Кто-то чужой. По голосу не понять… сухой, слегка хриплый, по голосу — ему лет шестьдесят. Не брат — точно. Не дракон.

— Сожрал. Не таскать же ее с собой, — сарказм и ледяное спокойствие в звенящем голосе Роя. — А ты, Тони, что здесь делаешь?

Тони? Антонио Торрегросса?

— Не ждал меня? Зря. Ты отстал от жизни, Уолси. Твоему брату не выгодно это возвращение. Кому охота отдавать землю и титул, которыми владел столько лет. Тем более, такому заблудшему барану, который даже и знаться не хотел? Так что мы с Нэйтаном договорились.

— Хорошо, — совершенно ровно сказал Рой. — С тобой мы тоже договорились.

— Ну так девки нет. Будем считать, что она уже дома, да? Давай! Мои парни ждут тебя. Чего тянуть?

Я слышала, как Рой переступает с ноги на ногу, скрипят доски над головой.

Договорились о чем? Он не уверен?

— Какие гарантии? — говорит сурово.

— Какие тебе могут быть гарантии, Уолси? — Торрегросса смеется. — Только мое слово и добрая воля. Ты не веришь мне? Или как-то собирался проверять? Но и рисковать же не станешь?

— А если стану?

— Я не пойму, ты время тянешь или реально зассал? Так тебе все равно деваться некуда.

— Зассал. Старый стал, нервы ни к черту.

— То есть, свою шкуру, молью траченную, тебе жалко? А молоденькую девочку, ни в чем не повинную, не жалко?

— Своя шкура ближе, ты не находишь?

— Ну так я Уилу отбой дам? Он возьмет свою магическую штуковину, нажмет кнопочку, и канал накроется. Тут она отключится, а дорогу домой найти не сможет. И, считай, все. Да?

— Только попробуй! — я слышала, как Рой дернулся вперед, на полшага. — Руки перед собой держи. А то я убью тебя раньше, чем твои люди успеют спустить курок.

— И кого ты этим спасешь? — Торрегросса засмеялся. — Ниточку и без меня порвут. Не делай глупостей.

— Мы договорились — в час.

— Время тянешь? Я знаю, о чем ты договорился за моей спиной. Не выйдет. Так что хватит тянуть. Давай. Или я подам сигнал.

Я слышала, как что-то щелкнуло. Рой бросил, оно покатилось. Потом еще. Покатилось и упало с края пирса в воду. Браслет Гильдии. Звякнули мечи. Упали рядом.

Что он делает? Мне даже стало нехорошо.

Шорох, скрип досок.

Из-за меня? Чтобы спасти меня, он договорился о чем-то? «Свою шкуру…» Жизнь за жизнь?

Я даже не понимала, что могу сделать. Попытаться помешать? Безумно страшно сделать только хуже и… И, черт возьми, безумно страшно умереть по-настоящему. Если и правда они могут сделать так, что я не вернусь… Они ведь обо мне?

Не вмешиваться. Позволить ему…

Я слышала, как Рой снимает сапоги. Шелест одежды.

— Можешь так аккуратно не складывать, — усмехнулся Торрегросса. — Все равно полетит в море. Что, шея чешется?

Я слышала, как Рой выругался сквозь зубы.

Потом слышала его долгий глубокий вздох, переходящий в шипение. Треск — страшный, чавкающий, словно ломаются кости. И низкий рык, совсем звериный… клекот. Глухой удар о доски всем весом. Хлопанье крыльев. Удар хвоста…

Сердце замерло.

Нет…

Он обернулся драконом? Но это значило… Рой избегал этого семнадцать лет, и ведь не просто так! И шея… Там метка! В момент трансформации сознание уязвимо.

Дракон.

Короткий разбег по пирсу, толчок… Я понимала, что он взлетает. Не видела его отсюда…

В город?

Оборачиваться в городе строго запрещено. Те трое легионеров на площади Сан-Мартинью — я никогда не забуду.