она вспоминает, что нужно для образа улыбаться. Я же напротив хмурюсь. Она разве что успевает только приоткрыть рот, когда я уже выдаю:

— Зачем ты здесь? — и ведь не планировал грубо, просто мне нужен ответ.

Улыбки на лице птички как ни бывало.

— Придурок, — выдаёт пренебрежительно. — “Повеселиться” устроит ответ?

А на самом деле её это даже не волнует. Лина пытается быстрее сбежать, проскальзывая между мной и Римом, который смотрит на меня, как на идиота.

— И после этого ты ещё ноешься, почему она тебя посылает? — недоумевает друг. — Что за херня, Кай?

Самому интересно. Просто мы думаем совершенно о разном. Прослеживаю за птичкой взглядом, раздумывая с секунды три, не дольше.

— Кабинет сегодня занят, — бросаю, так и не отрывая от Лины взгляда, и сразу же двигаю следом за ней, лишь слыша, как в спину от Рима летит: “Офигенно!”

Нагло игнорирую: большой мальчик, переживёт. К тому же, кроме подписания договора, кабинет вряд ли бы пригодился, зато у меня на него очень большие планы.

Лина ещё даже не успевает влиться в толпу и оглядеться, а я уже её перехватываю за талию и притягиваю к себе. От контакта с её телом в башке буквально дуреет, но я умудряюсь взять это быстро под контроль. Не вовремя, хотя и другу в штанах вообще этого не объяснить.

Это же, Лина, мать его.

Особенно, когда передвигаю птичку так, чтобы она оказалась передо мной. Первая её реакция — упираться. Ничего не понимающая и застигнутая врасплох, она резко тормозит, пытаясь противостоять. Но стоит только коснуться попой моего паха, как с её губ слетает судорожный вздох, который отчётливо слышу даже в какофонии басов и музыки.

Она резко шарахается вперёд, выдавая при этом:

— Ох, чёрт…

Но не далеко, моя рука на её талии тут же тормозит и двигает в нужном мне направлении.

— Куда ты меня ведёшь? — перекрывая музыку, голосит птичка.

Пробует повернуться, но она уже на лестницу выше меня, поэтому ситуация получается ещё интересней предыдущей. Её губы прямо напротив моих. Теперь она вспыхивает так, что зрачки расширяются и глаза начинают блестеть. А я как озабоченный маньяк только и могу, что наслаждаться её реакцией.

Но повторюсь, это же Лина. С ней ничего не может быть ненормальным. С тех пор, как в мой мозг ударила мысль «можно», даже он работает только в одном направлении.

— Ты задолжала мне разговор, птичка, — говорю тихо, прямо в губы.

И плевать, что вокруг нас слишком много народу. У меня вообще ощущение, что кроме нас никого нет. Увидел бы в её глазах разрешение, прямо тут бы припечатал этот сладкий рот поцелуем. Её полуоткрытые губы буквально вопят о приглашении…

Она отворачивается:

— Ничего не знаю, — это уже летит через плечо.

Зато я знаю. По крайней мере то, что внизу её всё равно не оставлю. Не сейчас, когда она то и дело исчезает из моих рук, словно вода. Вдобавок этот сексуальный наряд мало кого оставит равнодушным, а мне надо как можно быстрее отыграть свой бой, не думая при этом, кто ошивается рядом с ней.

— Как нехорошо лгать, Лина, — продолжаю двигать её вверх по лестнице.

Отпор со стороны птички уже не такой пылкий, но это не из-за того, что она на полпути, чтобы сдаться. Дело в полпути лестницы: катиться вниз не хочется ни ей, ни мне. Однако уступать всё равно не планирует.

— Какой же ты… — пыхтит птичка.

Музыка здесь наверху приглушённей, поэтому слышу её не только я, но и мимо проходящая девушка, делающая слишком очевидный акцент взглядом на моей руке на талии птички. Я выдаю сглаживающую ситуацию улыбку, сам осознавая, что выглядит со стороны это ещё хуже, час есть на самом деле.

— Умопомрачительный? — подсказываю птичке, а заодно и девушке показываю, что это не стоит её внимания. — Обаятельный? Сексуальный? — продолжаю помогать с определением, при этом ещё и отвлекаю ее раздражением от последних лестниц, который она минует, не замечая, пока я перебираю слова.

Но стоит только ей полностью оказаться на втором этаже, как сразу же выдаёт:

— Козёл! — выбравшись из моих рук, оборачивается и заявляет уже в глаза: — Вот, кто ты Кайманов!

Я усмехаюсь, хотя и понимаю, что теперь птичка привлекает внимание не одной девушки, а как минимум человек десяти, сидящих за ближайшими столиками.

— Ммм, — тяну я, будто весьма впечатлён, а сам вновь рукой талию перехватываю и двигаюсь на неё, когда Лина начинает ретироваться.

Взбудораженная и возмущенная, Лина сосредоточена только на том, чтобы увеличить между нами расстояние. Она не видит, куда я её направляю, и только когда за её спиной неожиданно оказывается преграда, резко смотрит через плечо.

Бежать больше некуда, птичка.

Этот изумлённый взгляд, что она медленно переводит обратно на меня.

Боги, разве можно так дуреть только от одних глаз?

— Ты… — выдыхает волнительно.

А я глаза на секунду прикрываю, чтобы не слететь с тормозов прямо здесь. Чувствую как сердце её учащенно бьётся у моей груди и самого уносит куда-то за грань. Сдерживаться вообще нет сил. И всё же…

— Нет, птичка, это ты задолжала мне объяснения, — пока ещё могу себя контролировать выдаю и поворачиваю ручку двери.

От неожиданности Лина ахает, когда за её спиной оказывается пустота, и тут же цепляется за меня пальчиками, льнёт так тесно, что перед глазами всё меркнет. Остатки самоконтроля канут в бездну, сам охреневаю от себя. Никогда так крышу не сносило, а тут повёрнут только на одном. Сама мысль, что мы здесь одни…

Да, ну, нах.

Последние действие выходит грубым, когда приходится Лину резко отстранить от себя. Но это ей же во благо. И пока птичка не успела опомниться, цепляю дверь и закрываю её с обратной стороны, запирая Лину одну в кабинете.

Глава 33. Лина

Пятая попытка написать Диме и второй стакан жгучего алкоголя.

Да, определённо подобное никак не входило в мои планы. Я заперта. Сколько: час, два?

Если судить по прибывшему народу, все двести часов. Снизу невероятная толкучка, люди на танцполе буквально трутся друг об друга, но уж точно не танцуют. Бармены не успевают разливать горячительные напитки, а официантки в топиках и обвязках (юбкой никак не поворачивается назвать это мини) носят подносы буквально над головами, чтобы никто ничего не разлил.

А я… всё наблюдаю и наблюдаю, ибо другого выхода у меня нет.

Сволочь.

Спасибо, хоть здесь присутствует огромное смотровое окно на всю стену и много алкоголя, иначе я бы