задерживал взгляд на отцах, помогающих детям сесть в машину или носящих их на плечах. Он хотел стать еще лучшим отцом, чем был для Тимура. Он хотел начать все заново. И я сдалась. Понимала, что не делаю это из-за себя, делаю для него. Когда я забеременела, Володя переделал наш этаж в одну большую квартиру. Сделал мне кабинет, купил машину. Наверное, более внимательного мужа сложно представить. Порой он душил своей заботой. А я не могла понять, что ощущаю, пока ношу под сердцем ребенка. Может быть, поэтому, несмотря на все протесты, я до последнего носила малыша, не уходила с работы. Срок был уже вот-вот я умудрилась прибраться и даже приготовить ужин.

– Папа опять будет ругаться, – проворчал Тимур, смотря на то, как я стою, пританцовывая у плиты.

– Ну мы же ему не скажем, – подмигиваю ему, когда он садится за стол и как обычно уплетает только что приготовленное мясо с пюре.

– Слушай, Полин, – он взглянул на мой живот, на который я поставила тарелку и ела. – А почему вы с отцом до сих пор не расписались.

– Что за глупый вопрос. Потому что ты взял обещание, что я не стану его женой.

Он даже замирает, очевидно, забыв про это. Я знаю, что глупо было на это давить, но мне хотелось побыть Куликовой как можно дольше. Хотелось занять должность не с фамилией мужа, поэтому я нагло манипулировала Володей, вспоминая про обещание данное сыну три года назад.

– Это какая-то ерунда. Столько времени прошло.

– Ну ведь ты не простил ему обещание.

– Надо простить? – он реально выглядел пришибленным. – Это че, сестра родится внебрачной? Как-то нехорошо.

– Да ладно тебе, успеем расписаться. Думаю, пара недель у нас есть.

В этот момент в прихожей слышится шум открываемой двери. Тимур тут же срывается к отцу, недовольно на меня взглянув. Потом там же происходит взрыв, после которого Володя вместо того, чтобы подарить мне букет в своей руке, выбрасывает его в мусорку.

– Ну Полина. Не будь ты беременной, высек бы тебя. Собирайся.

– ЗАГСы уже закрыты.

– Ничего, у меня есть связи.

– Значит, ты тоже не ждал терпеливо.

– Не беси. Поехали расписываться. Ты манипулировала мною.

– Ну годом раньше, годом позже, – поднимаюсь я, прекрасно понимая, что больше он идти у меня на поводу не будет, и придется идти в ЗАГС. – Куда бы я делась, ну серьёзно.

– Я уже говорил, как для меня это важно.

– А я говорила, как важно для меня хоть что-то сделать не как жена Корзуна.

– Сделала?

– Ну вроде да.

– Тогда едем в ЗАГС. Сейчас же.

– Ты тиран, – бурчу я, идя в свою комнату.

– А ты аферистка. Я жду! – кричит он мне в спину, а я иду в комнату и ищу, что бы надеть. Платье. Да, я специально покупала его, чтобы пойти к будущей свекрови на день рождения. И стоило мне потянуться, чтобы застегнуть молнию, как я ощутила мощный толчок внизу живота. На мгновение все стянуло узлом, и я чаще задышала.

– Полина, мы ждём.

Я выдохнула, когда меня немного отпустило. И вместо того, чтобы застегнуть платье до конца, взяла сумку, которая была специально приготовлена для роддома. Вышла уже вместе с ней и повернулась спиной.

– Застегни.

– А сумка…. Ты издеваешься и используешь малышку, чтобы не выходить замуж?

– Никого я не использую, схватки начались, – поворачиваюсь, когда молния оказалась застёгнута. Тимур с отцом переглядываются и резко натягивают куртки. Тимур забирает у меня сумку, Володя помогает одеть мое пальто.

Ни слова больше не было произнесено, но пока мы ехали, каждая моя схватка сопровождалась полным молчанием мужиков. Они как в рот воды набрали. Только после всего Володя, поднаторевший на курсах дыхания, шептал: «дыши, скоро будем».

Не знаю, как, но в клинике нас уже ждала официально одетая женщина. Вот тебе и пробки московские.

– Ты, я смотрю, Ванга.

– Нет, я просто приехала на метро, – усмехается женщина, пока меня дергает внизу снова. Тут уже приходит Римма, мой врач, готовая отвезти меня в палату. И Володя вместе с женщиной идут за мной

– Ты издеваешься? – еле выговариваю, когда очередная схватка заставила сжаться.

– Прости, малыш, но родиться ребенку с чужой фамилией я позволить не могу.

В рекордные сроки нас поженили, и все отставшиеся три часа я желала только одного, чтобы и роды прошли так же стремительно, но малышка решила меня помучить. Володя был рядом, терпел боль от моих ногтей и крики, но легче не становилось. Боль была такая, что я обещала Володе больше никогда с ним не спать. Никогда.

Но все с лихвой окупилось, когда она закричала. Тоненько, сладко. Сквозь слезы я посмотрела на это розовое чудо и заревела, когда ее прижали ко мне. Я не могла поверить, что боялась, что не полюблю ее. Я не могла поверить, что избегала этого так долго.

Если честно, сейчас мне было даже плевать на Володю, который и сам шумно дышал где-то сверху. Но я подняла взгляд и улыбнулась.

– Вот теперь да, теперь я вижу тот самый рассвет.