Андрей и рад был бы остаться в стороне от всех дел, за которыми смутно угадывается звериная харя криминала. Но получается, что харя эта (ну, ладно, ладно — лицо!) уже абсолютно всюду угадывается. И его семьи уже коснулись всякие разборки. Хорошо, он хоть постоять за себя умеет! А как же быть тем, кто не умеет? Покорно ждать смерти? Неужели прав был Оруэлл и общество — вот это самое капиталистическое общество, за которое так ратовали демократы и против которого бунтуют даже воспитанные английские студенты (о чем был на днях репортаж по телевизору), — делится на «свиней», «собак» и «овец»? Ни тем, ни другим, ни третьим Андрей быть не хотел. Хотел быть человеком — и точка! В стороне остаться от этой жутковатой схемы: «свиньи» (понятно, кто это) лениво смотрят, как «собаки» всех мастей раздирают беззащитных «овец», — и так было, и, так будет всегда. «Свиньи» уже посылали его, Ярцева Андрея, в горячие точки, чтобы он там проливал кровь, а они за счет этого жирели. Хватит! Когда Андрей был еще совсем зеленым салажонком, он этого не понимал, а теперь словно прозрел. Нет, он не был бунтарем, прекрасно понимая, что «всех бунтарей ожидает тюрьма, кого ты хотел удивить?». Так пел в свое время Макаревич, теперь получающий награды из рук Президента и ставший образцовейшим из всех российских рокеров. Конечно, от государства Андрей ничего хорошего не ждал — «свиньи», отправившие его на чеченскую бойню, потом палец о палец не ударили, чтобы помочь выжившему там парню с жильем и работой. Но конфликтовать с этими «свиньями» он не собирался — глупо! Один в поле при таком раскладе, увы, не воин…

И, чтобы жить спокойно, нужно дальше держаться от их общества.

Андрея как-то больше тянуло к нормальным, неполитизированным и умным людям. Статьи статьями, а духовные ценности у Андрея были далеки от того, чем он ради денег занимался на работе… Но не все так просто: когда бандит убивает старика, кто-то должен выступить в защиту обиженного. А если все вокруг делают вид, что ничего особенного не происходит — выступит он, Андрей.

Обо всем этом Ярцев и думал, разъезжая по Москве на трамваях, троллейбусах и в метро этим жарким днем. Думал и в спортзале, качая мускулы, думал и в институте, где ему удалось подписать все необходимые бумаги. Потом отвез статью в «Чертополох» и рецензию — в издательство. А когда вернулся домой и упал в изнеможении — дождь так и не пошел, стояла ужасная духота — на постель, сразу затрезвонил телефон…

— Алло! — устало сказал Андрей. — Да, Мария Игнатьевна, я вас узнал… Как-как? Николай Степанович пошел в магазин и не вернулся? А когда это было?.. Уже пять часов прошло?! Ну и ну… Да нет, никаких записок я ему не посылал. Что за ерунда?..

Довольно трудно искать по определенным приметам одного человека в огромной толпе, да еще в таком многолюдном месте, как станция метро. Однако облегчало задачу работникам милиции то обстоятельство, что один из преступников был очень высокого роста, а второй носил черную бороду. Когда у капитана РУВД Сергея Самойлова появились на руках и конкретные адреса, где мог находиться Князев, и номера телефонов, сразу же были приняты меры по задержанию преступника. Пусть его участие в квартирных махинациях еще требовало доказательств, но на Артуре уже висело убийство двух оперативников РУОПа. Того, что рассказал Кацман, конечно, было мало. Прозвонили все телефонные номера: увы, это ничего не дало — никто ни разу не снял трубку. Да ведь Самойлов и сам знал, что бандиты вряд ли сейчас находятся в Москве.

Однако где бы Князев и Горохов ни скрывались, не могут же они совсем забросить свои дела здесь? А это значит, что рано или поздно они все-таки здесь появятся. Возможно, и скорее всего, не вдвоем, а поодиночке. Это тоже настораживало капитана: Артур обладал колоритной, запоминающейся внешностью, к тому же неплохо получился на фотографиях, в отличие от своего помощника — возможно, телохранителя. Второй преступник, Вадим Горохов (именно он застрелил руоповцев), ничем, кроме бороды, не выделялся из толпы: обычное лицо, обычный рост, особых примет нет, как говорится. Когда их пытались задержать в Печатниках, Горохов все время был в движении — и его изображение на пленке видеокассеты было смазанным, нечетким. Фото, правда, все равно сделали руоповские умельцы.

Теперь, когда на бандитов был объявлен всероссийский розыск, Самойлов был в постоянном напряжении и ждал звонка откуда угодно, что можно выезжать и брать опознанных Князева и Горохова. Началась, помимо розыскных мер, еще и большая работа по сбору данных об этих извергах. Машина заработала: полетели во все отдаленные уголки бывшего СССР запросы о Горохове, воевавшем в нескольких горячих точках, изучались биографические данные обоих преступников, поднимались архивные данные и нераскрытые дела, связанные с исчезновением одиноких владельцев квартир. Опытнейшие оперативники изучали сведения о преступлениях, совершенных за несколько лет, выявляли новые адреса, определяли ситуации, где «засветились» своим почерком интересующие их лица.

Сложность заключалась именно в том, что Князева и Горохова надо было брать сейчас, сразу, а сбор информации об этих людях требовал много времени. Но понемногу дело сдвинулось с мертвой точки. Так, например, Самойлову удалось выяснить, что Горохов родом из Серпухова. Пускай он давно там не жил, но в данный момент мог рвануть именно туда — подальше от бдительных московских ментов. Сергей связался с сотрудниками РУВД города Серпухова и вкратце объяснил им ситуацию, прямо заявив, что надо бы заглянуть на прежнее место жительства Горохова. К сожалению, и это ничего не дало — в бывшей квартире преступника жила теперь многодетная семья, и о Горохове там ничего не знали. Квартира была ими куплена уже давно.

Интуиция подсказывала Самойлову: это еще ничего не значит — мало ли друзей у Горохова в родном городе? Мало ли у кого он мог остановиться? Так что Самойлов попросил серпуховских коллег внимательнее присматриваться к людям, похожим на разыскиваемых бандитов, а фотографии Князева с помощником уже были опубликованы в популярной газете «Чертополох».

Самойлов осторожно побеседовал с родителями Князева, взял у них несколько фотографий сына, спросил, когда они его в последний раз видели. Выяснилось, что уже очень давно. Отношения между родителями Артура и самим их чадом были явно натянутыми. И это сильно чувствовалось: они годами не видели сына, измученные его грубостью и насмешками в их адрес при крайне редких случайных встречах. У капитана Самойлова не было никаких оснований не верить этим хорошо воспитанным, интеллигентным людям. Единственное, чего он никак не мог понять, — откуда же тогда в их сыне столько злобы и цинизма? Ведь они, родители Артура, до сих пор любили сына, несмотря ни на что, и уверяли Самойлова, что их мальчик рос очень тихим, скромным и вежливым. Совали ему в руки старые фотографии, на которых был запечатлен маленький Артур в костюме зайчика или у новогодней елки с плюшевым мишкой в руках. Действительно, очаровательный был малыш, улыбчивый и большеглазый. Но ведь все в детстве, наверное, бывают такими. Зато не из всех вырастают кровожадные убийцы и эгоисты до мозга костей.

Родители встревоженно допытывались у Самойлова: почему вдруг милиция заинтересовалась их сыном? Всей правды он им сказать не мог — мать Артура и так постоянно была на грани истерики. Объяснил, что Артур пропал и его ищут, не вдаваясь в подробности. Оставил на всякий случай телефон РУВД. Хотя сам-то уже понял, что Артур сюда не сунется. Он, похоже, давно уже жил своей, отдельной жизнью. Но благодаря этому визиту капитан многое узнал о Князеве-младшем, да и о его родителях тоже.