– Софья! – раздается строгое за ее спиной, и мы отскакиваем друг от друга, словно ошпаренные. – Это, по меньшей мере, неприлично в присутствии других людей. Виктор с Ириной хотя бы потрудились удалиться в ее комнату.

– Простите. Здравствуйте, Наталья Федоровна.

– Здравствуй, Макар. Чем порадуешь?

– Тем, что ваши курочки в целости и сохранности благодаря ухажеру Софьи – Николаю, и сегодня я отвезу вас домой.

– Это хорошие новости, – наконец смягчается бабушка Сони и улыбается. – Пойду соберусь.

Как только она скрывается в коридоре, я подхватываю Соню за талию и несу в ее комнату.

– Эта?

– Следующая, – бормочет она, снова целуя меня.

– Эта?

– Мгм.

Заношу, захлопывая за нами дверь, и прижимаю Софью к ней, расположившись между ее бедер, пока она обнимает мою талию ногами.

– Я так соскучился, – целую, облизываю шею. Не могу остановиться, сожрать ее сейчас готов.

– И я.

– Ты поедешь сегодня ко мне?

– Да, – выдыхает она, путаясь пальцами в моих волосах и притягивая ближе к себе. Трется о мой стояк, пытается обнять еще крепче. – Макар, не здесь же, – просит Софья, когда я пробираюсь наглыми руками под сарафан.

– Хочу тебя, – рычу в ее шею.

– И я – тебя, но не здесь, за стеной бабушка.

Сжимаю челюсти и пытаюсь отдышаться, но ноздри наполнены ароматом Софьи, что усугубляет ситуацию. Ставлю ее на пол и делаю два шага назад.

– Собирайся, я подожду в гостиной.

– Макар? – зовет она, когда я уже берусь за ручку двери. Поворачиваюсь.

– Ты возьмешь меня на работу?

Я непонимающе хмурюсь и вопросительно смотрю на Софью.

– Хочу работать с договорами.

– Ну слава Богу, – выдыхаю я. – Посмотрим, как ты пройдешь собеседование, Силантьева, – намеренно строгим тоном отвечаю я, подмигиваю ей и выхожу из комнаты под заливистый девичий смех.

Мы отвозим бабушку Софьи домой, где она заставляет нас дождаться, пока приготовит обед, и заставляет нас поесть. Как бы мы ни пытались отказаться, Наталья Федоровна не принимает отрицательный ответ, так что нам приходится пообедать с ней. А после я мчу к себе домой так быстро, как будто за мной гонятся черти. Я благодарен Роману, который взял на себя управление фирмой, потому что единственное, о чем я могу думать, – это полноценный сон. Но перед этим трахать свою девочку так, чтобы стены содрогались от столкновения наших тел.

Целоваться мы начинаем еще в лифте. Я прижимаю Соню к панели и начинаю нахально шарить рукой под сарафаном, нащупывая влажное пятнышко на трусиках. Надавливаю на него, потираю, срывая с губ Сони тихий стон со всхлипом. Она закатывает глаза и откидывается головой на стену, сминает пальцами мою футболку, проводит ноготками по животу, распаляя еще сильнее. Лифт останавливается, а мы – нет. Я лишь убираю руку из—под сарафана, перехватывая Софью за талию. Наши поцелуи становятся еще более жадными, мы кусаемся и облизываем друг друга. Я и правда готов сожрать ее всю. Не съесть, не смаковать, а именно сожрать. Такое ощущение, что я вечность пробыл без секса. Достаю ключ из кармана и, не глядя, тычу ним в замочную скважину, попадая примерно с четвертого раза.

Мы вваливаемся в квартиру и с порога начинаем срывать друг с друга одежду, продолжая целоваться и что—то шептать друг другу. Меня ведет от этого взаимодействия. Какая же Соня сладкая, просто головокружительная. Как только на нас не остается ни клочка одежды, подхватываю Софью на руки и впечатываю спиной в стену. Она тут же обвивает мою талию ногами, раскрываясь для меня. Тянусь к тумбочке, выхватываю презерватив и, быстро распечатав, раскатываю по члену. Все это время Соня облизывает и прикусывает мою шею, заставляя рычать от переполняющих эмоций.

Как только член упакован, я пристраиваюсь у входа и, тяжело дыша, пытаюсь обуздать сорвавшееся в галоп сердце. Мне надо успокоиться, иначе я разорву Софью. Медленно погружаюсь, делая глубокие вдохи, перехватываю Соню повыше, заставляя подпрыгнуть на моем члене, и вхожу до упора. Перед глазами темнеет от ощущений. Я «съедаю» стоны Сони, пока медленно погружаюсь, выхожу и повторяю снова. Она пытается отвернуться, но я не даю, одной рукой перехватывая ее за щеки и заставляя отвечать на мои поцелуи. Вот здесь я могу бесчинствовать, брать, как мне хочется. Пока внизу еще надо сдерживаться, то сладкий ротик Сони я могу разорять, не сдерживаясь.

Торможу, чувствуя, что она полностью расслабилась и готова к моему варварскому напору. Несу в спальню, бросаю на кровать и тут же переворачиваю на живот. Нависаю сверху. Облизываю шею, веду языком вдоль позвоночника, собирая им мурашки. Соня сексуально выгибает спину, приподнимая попку, которую я нещадно мну и пару раз шлепаю, с удовольствием отмечая, как кожа окрашивается в красный. Сажусь сверху, развожу ягодицы в стороны, любуясь открывшейся мне картинкой. Снова пристраиваюсь у входа и погружаюсь. Теперь, когда сбил оскомину, я могу играть, мне должно хватить на это терпения. Вхожу глубоко, и Соня выгибается сильнее, поднимая попку кверху. Хватаюсь за ее бедра и ускоряю темп. Нет, не хватит. С этой девочкой никакого терпения не хватит, даже ангельского. Потому что она слишком соблазнительная, горячая. Меняю угол, чтобы попадать в заветную точку, и Соня начинает задыхаться. Ее стоны переходят во вскрики и хрипы, когда я долблюсь в нее, уже совершенно не щадя ни одного из нас. Голова кружится, внутри так горячо. Сумасшедший контраст, когда я выхожу и снова погружаюсь. Мне жарко, я чувствую, как по позвоночнику стекает пот, но ни за что на свете я сейчас не остановлюсь. Сдохну, но дождусь момента, когда внутренние мышцы Софьи сожмут мой член и начнут пульсировать.

Я не стимулирую клитор, не трогаю грудь, хочу, чтобы она кончила только от моего члена. Это такое нереальное ощущение – знать, что твоя девушка способна достичь оргазма лишь от того, что ты находишься в ней. Сжимаю челюсти, потому что сам долго не продержусь, слишком много ощущений для меня. Упираюсь ладонями в кровать и жесткими, мощными толчками довожу Соню до исступления. Она выкрикивает мое имя и что—то неразборчивое, а потом ее накрывает. При первой же пульсации я следую сразу за ней, отпуская себя и позволяя оргазму случиться. И даже если бы мир вокруг нас сейчас рухнул, я бы этого даже не заметил. Потому что единственное, что я способен сейчас воспринять – это близость моей девочки.

Соня

– Макар, расскажи, как все решилось.

Мы лежим на кровати, за окном бушует летний дождь, барабаня по подоконникам крупными каплями. Почти обед, а мы только проснулись. Я ласкаюсь к Гордееву, подставляя то талию, то бедро под ленивые поглаживания его пальцев.

– Мамонов задержал Беса, – зевая, отвечает Макар. – Пришлось все это делать с присутствием прокуратуры и силовиков, потому что брали его на каком—то их сборище. Разгуляев прознал о предстоящем задержании и попытался спрятаться у своего подельника, а потом вылететь из страны. Удивительно, но у него не было готовых документов на чужое имя, обычно у таких персонажей целая коллекция паспортов. В общем, пока он ждал, чтобы ему изготовили документы, его накрыли, а вместе с ним еще двух авторитетов. Но тех, скорее всего, выпустят, потому что на них нет столько материала, сколько есть на Беса.