– А чем занимался ты все это время?

– Готовил документы. Иногда наши доблестные органы сильно долго чешутся, чтобы составить простейший протокол задержания. Пришлось готовить их самостоятельно. Ну и был на подхвате все это время. Опять же, надо было держать руку на пульсе, чтобы Разгуляевская банда не рванула крошить и резать. У меня тоже семья, Сонь, их нужно было защитить. Не мог же я всех привезти на квартиру к Касиму.

– Приятный мужчина, кстати. Правда, пугающий.

– Больше пугающий.

– Почему он сказал, что вы в расчете?

– Он долго жил за границей, я помогал вести его дела. Было одно… скажем, особо сложное, в котором я помог, вот он и сказал, что будет моим должником.

– А что за дело?

Макар перекатывает меня на спину и нависает сверху.

– Ну вот зачем тебе эти подробности?

– Интересно, – хихикаю я, когда он начинает покрывать быстрыми поцелуями мою шею. Мне щекотно и так приятно, по телу разливается теплая нега, в которой я с удовольствием купаюсь.

– Знаешь поговорку про любопытную Варвару?

– Знаю. Ай, Макар! – вскрикиваю я, когда он спускается вниз и прикусывает мой сосок сильнее, чем стоило.

– Упс, прости. Но не волнуйся, я залижу твои раны.

И он зализывает. Делает это долго, с чувством, доводя меня до исступления.

Спустя час мы сидим на кухне и пьем теплый чай с тортом, который купили в ближайшем магазине.

– Сонь, переезжай ко мне.

Я давлюсь чаем, и Макару приходится похлопать меня по спине. Смотрю на него расширившимися глазами.

– Не слишком вы торопитесь, Макар Ильич?

– Один—один, Софья Борисовна. Но нет, я как раз вовремя. Я тут подумал, что если сейчас не начну предпринимать решительные действия, кто—то может оказаться проворнее. А я не могу упустить такое сокровище, как ты.

Склоняю голову набок и прищуриваюсь.

– Это потому что я передумала идти в уголовку?

– Это потому что я чуть не сдох, когда понял, что тебе грозит опасность. Сонь, я люблю тебя. Разве нужны еще какие—то причины, чтобы связать свою жизнь с человеком?

– Наверное, нет, – отвечаю севшим голосом. Если до этого наш разговор был шутливым, с оттенком игры, то сейчас приобрел совершенно серьезное значение, и каждый из нас это чувствует. Мы не улыбаемся, потому что понимаем уровень ответственности в этот момент.

– Я тоже так думаю,– говорит Макар. – И надеюсь, что ты ответишь согласием.

– А если нет?

Гордеев пожимает плечами.

– Тогда мы не будем высыпаться, потому что ты часто будешь ночевать у меня, и нам придется вставать ни свет, ни заря, везти тебя в общежитие, чтобы ты успела собраться, а потом еще успеть завезти тебя в университет прежде, чем я отправлюсь на работу.

– Столько сложностей, – с улыбкой говорю я.

– Вот именно. Облегчи жизнь престарелому преподавателю, Софья Борисовна, переезжай к нему.

Я вскакиваю с места и перепрыгиваю на колени Макара. Прижимаюсь к нему и целую в колючую щеку.

– Я согласна, – шепчу на ухо, а потом смотрю в счастливое лицо своего мужчины и целую. Снова и снова, наслаждаясь этим ощущением абсолютного счастья.

Меня переполняют эмоции, я просто не могу усидеть на месте, а потому подскакиваю, делаю громче телевизор, на котором показывают какой—то клип. Песня зажигательная и такая… жизнерадостная, точно отражающая мое нынешнее настроение. И я кружусь, танцую, трясу попкой, даже не заботясь о том, что на мне только знак принадлежности единственному мужчине – его футболка. Я не задумываюсь о том, что она может задраться и продемонстрировать лишнее. Теперь все это принадлежит ему безраздельно. Потому что и я принадлежу. Целиком.

Макар

Я любуюсь на хаотичные движения Софьи, которые она наверняка в своей голове называет танцами, и не могу никак вместить в себе все то счастье, которое она мне дарит. Когда ехал за ней на квартиру Таймазова, уже тогда я знал, что предложу Соне жить вместе. Потому что не могу прожить ни дня, если она не рядом. Потому что внутри меня раздувается огромный теплый пузырь, когда у меня есть возможность прижать ее к себе, вдохнуть запах, поцеловать. И еще вчера я знал, что, какое бы решение она ни приняла для своей карьеры, я поддержу любое. Правда, лезть буду все время не только с советами, но и поучениями, но меня уже вряд ли переделаешь, и Софье придется смириться.

Оттанцевав, Соня падает на мои колени и повисает на моей шее, довольно улыбаясь.

– Скажи, Макар, как сильно ты меня любишь?

Я закатываю глаза. Началось. Не люблю все эти перемалывания чувств, но ради такой улыбки готов потерпеть.

– Больше, чем ты – меня.

Соня хитро прищуривается.

– А вот и нет.

– Чем докажешь?

Она прикусывает губу и отводит взгляд к потолку, всем своим видом выражая напряженный мыслительный процесс.

– Например, тем, что я… – она наклоняется ближе и шепчет заговорщически: – смотрела порно и запоминала, как правильно делать минет.

Я перестаю дышать. Член тут же напрягается и пытается вырваться на свободу из спортивных штанов. Он требует демонстрации новых умений Сони, а мне становится жарко от одной мысли о том, как это будет.

– Сонь, ты сейчас нарвешься, – угрожающе произношу я, а она подскакивает с моих коленей и несется в спальню. Я сразу пытаюсь ухватить ее за футболку, но Софья настолько быстрая, что я лишь хватаю пальцами воздух. – София!

– Ух, грозно как! – выкрикивает она со смехом.

– Лучше тебе раздеться и встать на колени, иначе ты не избежишь нака… зания, – заканчиваю я, врываясь в комнату.

А здесь меня ждет идеально выполненный приказ. Софья голая стоит на коленях, глядя на меня своими огромными хитрющими глазищами. Изо рта выныривает кончик розового языка и проходится по губам, увлажняя их. У меня перед глазами пелена похоти, я предвкушаю, как буду наслаждаться новыми умениями своей девочки. Подхожу ближе и глажу большим пальцем нежную щеку. Лицо Сони становится серьезным.

– Я никогда не смогу выразить словами силу своих чувств, – хрипло произношу я. – Надеюсь, тебе достаточно понимания того, что я вряд ли теперь когда—нибудь смогу жить без тебя.

– Я испортила тебе существование? – спрашивает она с лукавой улыбкой.

– Ты его скрасила. Люблю тебя, моя невинная девочка.

Я не даю ей ответить, потому что накрываю ее губы своими, снова и снова растворяясь в эйфории от простой возможности обладать этой потрясающей девушкой.

Я смотрю на девушку, которая опускается передо мной на колени и с обольстительной улыбкой тянет вниз молнию на моих брюках. И тут в моем мозгу что—то щелкает. Накрываю ее ладони своей и качаю головой.