Те из нас, кто полагает, что Август был римским императором, могут забыть об этом. Все ассоциации, которые вызывает у нас слово «император», были для него совершенно чужды. Это слово, бывшее частью его титула, имело совсем иное значение. Он застыл бы в удивлении, увидев перед собой австрийского императора или российского царя, но также он удивился бы, увидев своего преемника несколько веков спустя. Эта мысль вряд ли пришла бы ему в голову. Такая мысль приходила в голову Антонию. Призрак Антония витал над новым веком с самого его начала.

Август вынужден был искать формы нового устроения общества по серьезным причинам, связанным с его временным статусом. Всякому, кто удерживает исключительную должность, такую, как триумвир, после того как его полномочия прекратились по неофициальному соглашению, угрожает опасность лишиться всего. Удерживать за собой в течение ряда лет консульскую должность было не в римских традициях, и время от времени вносился закон, ограничивавший срок пребывания на этом посту. Август не хотел нарушать конституционного духа римских законов. Более того, были объективные причины возражать против превращения старого коллегиального института консула в новую полудиктаторскую должность. Наконец, консульство было чисто аристократическим достоинством, которое армия могла чтить, но не любила. Поэтому Августу следовало найти новое основание своей власти.

Он не желал быть диктатором, отклонил цензорство, дававшее ему право определять статус любого гражданина. Наконец он определился; 27 г. до н. э. стал знаменательным, потому что тогда был принят закон об утверждении его положения. Он отдал свои полномочия республиканским органам власти, и верховная власть республики наделила его такими полномочиями, которые сочла достойными. Что же касается отмены республики, то это никого не озаботило. Отменена была лишь старая олигархия, давно правившая в Риме, а не республика.

Перед назначением Августа на новую должность провели перепись населения; ею руководил Август, будучи консулом. Гражданская перепись показала поразительный результат, над которым по сей день ломают головы ученые. Гражданское население увеличилось почти вдвое по сравнению с переписью, проводившейся сорок восемь лет назад. Откуда же взялись новые граждане? Большинство из них, вероятно, было обязано гражданством щедрым раздачам прав гражданства Юлием и Марком Антонием. Такое увеличение населения было требованием времени. Однако Август, приобретя небольшой опыт и повидав мир, думал, что он ушел далеко вперед. Составляя списки, он прибег к новой политике гарантирования прав на облегченной основе по сравнению с тем, как это делалось прежде, однако с более четким представлением о качестве новых членов римского гражданского сообщества, чем во времена Юлия.

Расширение римского гражданства сопровождалось соответственным расширением сената, который увеличился вдвое. Во времена партийной борьбы и гражданской войны многие получили место в сенате. Август решил ограничить число сенаторов. Его целью, как и в случае с гражданством, было улучшение качества сената. Олигархи, оптиматы, узнав в его действиях политику, которой они сами долгое время придерживались, охотно его поддержали. Это был политический компромисс между сторонниками Цезаря и антицезарианцами, установившийся с тех пор. От прежнего строгого отбора для получения гражданства и сенаторского статуса уцелевшие олигархи отказались, и было достигнуто соглашение о новом и более либеральном подходе. В итоге римский мир получил более простой правящий класс без дискриминации получения обоих статусов. В прошлом Рим правил Италией. Он стремился управлять миром, но не сумел. Теперь он сам растворился в Италии, и с задачей, с которой не справился Рим, справилась Италия.

Этот компромисс позволил Августу достичь согласия в таких пунктах, за которые в противном случае пришлось бы жестоко сражаться.

Август сложил с себя полномочия, которые имел в комитете триумвиров. Затем он десять лет занимался переустройством римской армии; теперь она состояла не сплошь из рекрутов, а стала принципиально добровольной профессиональной армией, позаимствовав принципы организации цезарианской армии: теперь он сохранял проконсульскую власть во всех провинциях, где она находилась. При таком раскладе он получал одновременно законную власть и практическую военную силу с правом отдавать приказы по всему римскому миру.

Едва ли он сумел бы получить такую власть, если бы своей политикой, проводимой после Акция, не показал, что намерен реорганизовать армию и укрепить в ней дисциплину. Теперь армия была не в том положении, чтобы возражать, да у нее и не было серьезных причин для возражения. Таким образом, все были удовлетворены, и цезарианская армия, сформированная по рангам и филам римских граждан, стала постоянным гарантом мира и защитницей законности. Она была размещена в новых или пограничных провинциях, где могла приобрести опыт и пройти обучение, выступая против непокоренных племен жителей дальних рубежей.

Эта военная сила, однако, давала ему прямую власть лишь в провинциях, где была расквартирована армия. Но чтобы обладать властью повсеместной, он должен был избираться консулом каждый год, оставаясь верховным магистратом. Четыре года он вынашивал свой план.

Август отказался от консульства и принял пожизненную трибунскую власть. Эта должность, на которую ранее избирали ежегодно, теперь постоянно закреплялась за Августом как основа его гражданской власти. Он стал верховным трибуном римского народа. Чтобы заполнить остававшуюся брешь, ибо трибунская власть не обладала высшей прерогативой консульской власти, были вновь созданы военные формирования трибуна, так что он уравнялся правами с консулом, хотя таковым не был.

Таким образом он сделался верховным трибуном – нечто подобное пытался реализовать Гай Гракх – и теперь имел приблизительно такую же военную власть, какой некогда обладал Марий. Эта власть стала основой могущества Августа до конца его жизни.

Восстановление консульства в его прежнем виде удовлетворяло олигархов. Возрождение трибунской власти нравилось человеку с улицы, который видел в ней залог своей безопасности и защиту, за спиной которой стояли легионы. Новая должность была постоянной и сохранялась до тех пор, пока время и обстоятельства не придали ей новую форму.

Перевод армии в приграничные провинции был, вероятно, для Августа необходимостью, однако практический результат способствовал тому, что он развел двух старых соперников – сенат и народ. Сенат оставался в Риме со своими консулами. Масса гражданского населения была разбросана по всей территории империи. Старое народное собрание, естественно, увяло и закончило свое существование. Оно не было более центром законодательной власти и сценой, на которой разыгрывалась политическая драма. Его место в качестве представительства народа заняла армия, возглавляемая верховным трибуном, который одновременно был командующим.

Те, кто более всего сожалеет об утрате старых римских республиканских институтов, не могут назвать ни одной причины, по которой этого можно было избежать. В результате столетней борьбы между сенатом и народным собранием сенат сохранил свою форму и утратил свою власть; а народное собрание сохранило власть, но утратило форму. Их следовало развести как несовместимые, однако не Август уничтожил республику, он никогда не хотел от нее отказываться. И самое замечательное, что ему удалось достичь согласия всех партийных группировок.