Она терлась губами о его губы, когда почти животный стон прорвался из него. Задыхаясь между поцелуями, она выгнула спину, когда его ладонь нашла ее грудь. Желание пронзило ее, ногти впились в его плечи.

— Джулия, — простонал он, а затем его язык снова принялся скользить по ее губам, требуя доступа.

Ее пальцы достигли коротких, мягких прядей волос, когда его большой палец прошелся по ее соску. Джулия вскрикнула, и он поглотил звук еще одним жарким поцелуем.

— Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, — сказал он хрипло. — От одних этих стонов можно кончить.

Она потеряла последнее дыхание.

— Ты… ты это не серьезно.

— Не веришь мне? — Он поцеловал уголок ее рта. — Потрогай и узнаешь. Я кончу меньше, чем через минуту. Вот как ты меня завела. Вот как ты сводишь меня с ума.

Потрогать его? О боже, она хотела этого. Очень. Так сильно, что ее бросало в дрожь от одной мысли об этом. Его горячий порочный рот двигался от ее подбородка к уху.

— Я могу помочь тебе сделать это. Хочешь?

Джулия закрыла глаза, прикусив нижнюю губу. Это было безумием. Она должна была прекратить это, но не стала, когда он обхватил руками ее запястья. Она позволила ему опустить свои руки по его груди, по жестким кубикам его пресса.

Он остановился, когда кончики ее пальцев задели пояс его штанов.

— Что думаешь? — спросил он, его губы скользили вниз по ее горлу. — Скажи «да», и я помогу тебе. Я докажу тебе, что готов кончить. — Он зажал зубами кожу на ее шее, послав импульс порочного наслаждения по ее венам. Отпустив, он охладил укус кончиком языка. — Я могу показать тебе, что я делаю. — Люциан снова целовал ее в шею. Ее пальцы широко растопырились, пока он продолжал держать ее запястье. — Я могу показать тебе, что я делаю, когда думаю о тебе.

Ее тело вело войну с разумом. Здравый смысл твердил, чтобы она сказала «нет», но она не хотела этого. Может быть, ей следовало быть осмотрительней, но она не хотела прислушиваться к голосу здравого смысла.

Горло Джулии пересохло, когда она опустила ногу и прохрипела:

— Да.

Его ответный стон превратился в глубокий, захватывающий дыхание поцелуй, в которых, как поняла Джулия, у нее было очень мало опыта.

— Слава богу, — прошептал он, а затем потянул ее руку под пояс своих штанов.

Почти тут же ее пальцы скользнули по влажному, твердому кончику. Он отстранился достаточно, чтобы, открыв глаза и взглянув вниз, она увидела головку его члена.

Другой рукой он приспустил штаны, обнажив толстый и длинный эрегированный пенис. Она чувствовала его, так что имела неплохое представление о размерах, но увидеть это было совсем другим делом.

Боже.

Люциан сдвинул ее руку к основанию, а потом накрыл ее своей.

Затем он снова медленно повел ее руку вверх, а потом вниз.

Она знала, как это делается, но было что-то невероятно возбуждающее в том, что он направлял ее руку, контролируя движения, и, о боже, она заводилась от этого.

Возбуждение поглотило ее от созерцания того, как его рука держала ее, и от ощущения горящей кожи под ее движущейся ладонью.

— Смотри, — сказал он, целуя ее висок, а затем другой уголок ее рта. — Смотри на нас.

Ему не нужно было просить об этом. Джулия не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. Он использовал ее руку, чтобы доставить себе удовольствие: сначала медленно, потом быстрее, стискивая ее пальцы до тех пор, пока весь не задрожал.

Его тело начало двигаться в унисон с движением их рук. Капелька жидкости стала больше, ее дыхание — быстрее. Она поверить не могла, что делает это, но не собиралась останавливаться.

— Джулия, — простонал он ее имя как проклятие и молитву.

Она подняла глаза на него, и жгучее напряжение в его взгляде чуть не заставило ее упасть на колени. Джулия склонилась вперед, приблизив свои губы к его губам. Она поцеловала его, упиваясь внезапной дрожью его тела. Ее хватка стала жестче, и понадобилась секунда, чтобы понять, что он больше не двигал ее рукой. Его руки впечатались в стену над ее головой. Она сама продолжала обрабатывать его, углубляя поцелуй, сплетаясь своим языком с его.

В этот момент она поняла, что контроль перешел к ней.

А может, и всегда был у нее.

— Проклятье, — выдохнул Люциан у ее губ. — Серьезно. Не продержусь даже минуты.

Ее губы под его губами изогнулись в улыбке. Она не могла ответить, потому что он целовал ее, как переживший засуху в поисках воды. А затем он кончил, зарывшись головой в изгиб ее шеи. Он извергнулся еще раз, а затем содрогнулся, простонав грубое ругательство ей на ухо. Она почувствовала, как он содрогнулся под ее ладонью, испытывая облегчение, которое она подарила ему.

Ее дыхание было прерывистым, когда она ослабила хватку, нежно отпустила его, а потом неловко вытерла руку о свои штаны.

— Окей, — сказал он хрипло. — Примерно тридцать секунд. Наверное, мне должно быть стыдно.

Джулия засмеялась, не в силах остановиться.

Он поднял голову от ее шеи и, оторвав от стены лишь одну руку, потянулся и взял ладонь, которой она держала его член. Не отпуская ее взгляда, он поднес ее руку к губам и поцеловал в центр ладони.

Внутри у нее все оборвалось.

Вау.

Кривая улыбка появилась на его губах, когда он прижал ее ладонь к своей груди, и она уже не понимала, что происходит.

— Я стою в коридоре с голой задницей, и мне все равно.

Джулии должно было быть не все равно, но она могла лишь вновь рассмеяться.

— Хорошо, что только мы не спим. Ну, мы и призраки.

— Да. Черт возьми, мисс Хьюз. — Он прижался лбом к ее лбу и прерывисто вздохнул. — Кажется, я хочу, чтобы вы остались.

Его слова потрясли ее, перевернув все вокруг. Она не знала, случилось ли это оттого, что ей понравилась эта идея, или потому, что он, вероятно, ничего не имел в виду под этим. Или, может быть, потому, что вместе с прохладным воздухом, овевавшим их тела, к ней мстительно возвращался здравый смысл.

О боже.

Что, во имя всего святого, было с ней не так? Она поклялась, что никогда больше не расправит эти трепетные крылья, особенно не в коридоре, где на них мог наткнуться кто угодно.

Джулия оцепенела и отвела взгляд, но сделала ошибку, посмотрев вниз. Боже правый, он все еще был огромным, даже после разрядки. Ладно, она не собиралась думать об этом, сфокусировавшись на его плече.

— Я…

— Не говори, что этого не должно было случиться. — Его голос звучал жестко, когда он склонился в сторону, глядя на нее. — Не говори, что ты сожалеешь об этом или что я должен это забыть.