согласиться на это? Как ты мог вступить с ней в Смертельные Узы? — спросила я, наконец-то обретя голос, трещины в котором выдавали мою ярость.

Он наконец-то посмотрел на меня, и все, что я увидела, — это человека, которого заставили подняться на самую грань его переломного момента, подвешенного на краю забвения. Темнота цеплялась за него так, что я видела это в его глазах, и даже когда серебряные кольца сверкали в его радужной оболочке, они казались более тусклыми.

Во мне зародилось первобытное чувство, и в этот момент я была уверена только в одном: я должна найти способ спасти его.

— Это был единственный способ снять проклятие, — сказал он. — Я должен был предложить ей себя в плоти, кости или крови. Зная, что я освобожу тебя в течение трех месяцев и что я тоже буду свободен… это казалось ответом, который нам нужен, даже если это не тот ответ, которого мы хотели.

После всего, что произошло во время битвы, я думала, что хуже уже быть не может. Но как же я ошибалась. Я должна была знать, что все может стать намного хуже. И всегда становилось.

— Каковы условия этой сделки? — шипела я, снова дергая свои теневые оковы в попытке добраться до него, но они не отпускали меня.

— Я должен добровольно отдать ей свое тело в любом виде, в каком она пожелает.

По мне пробежал холодок, заставивший меня замереть на месте, кровь застыла в жилах.

— Лэнс, пожалуйста, скажи мне, что ты не… что она не… — я даже не смогла закончить это предложение, то, как она поцеловала его, заставило меня подумать о том, что все могло быть гораздо хуже. Она изнасиловала его? Завладела его телом по условиям этой гребаной сделки?

— Нет, — твердо сказал он, в его глазах читалась правда. — Она ничего не делала, только мучила меня. До того поцелуя, — он вздрогнул, его мышцы напряглись от одного воспоминания об этом, и я была рада видеть, что он не был полностью под ее контролем. Казалось, он понемногу возвращается ко мне, сила возвращается в его осанку.

— Что еще она сделала? — надавила я. — Я вижу, что это больше, чем пытка. Ты смотришь на меня так, будто на самом деле не видишь меня. — Мой голос надломился на последних словах, и его взгляд стал еще острее, его запястья дергались против оков, как будто он хотел добраться до меня, но было что-то, что удерживало его на расстоянии, что выходило за рамки цепей.

— Это темная магия в оружии, которое она использует против меня, — сказал он густо. — Оно затрудняет… ощущения. Это пройдет. Мне просто нужно отдохнуть.

Я кивнула, видя его изнеможение и то, как сильно на него повлияли пытки Лавинии. Это было невыносимо.

— Что она прошептала тебе перед тем, как уйти? — спросила я дрожащими губами, хотя я не была уверена, страх или гнев заставляли меня дрожать сильнее всего.

— Блу, — умолял он.

— Скажи мне, — потребовала я, мое тело оттаивало, а вместо этого во мне разгоралась ярость.

— Она сказала… — его горло дрогнуло, а глаза переместились на стену за моей спиной, и на него снизошло смирение. — Что, возможно, есть более эффективные способы заставить тебя страдать, чем заставить меня истекать кровью.

Ослепительный гнев охватил меня, заставляя Теневого Зверя реветь в моей груди. Это было слишком. Я могла бы пережить свое проклятие, но Лавиния позаботилась о том, чтобы связать его с мужчиной, которого я любила, зная, что причинение ему боли причиняет мне больше, чем все остальное, что она может сделать со мной.

Крик гнева покинул меня, и я с еще большей силой дернула за свои путы — убийство звало меня по имени. Я бы сорвала ее голову с плеч, я бы пролила каждую каплю ее крови и стерла бы ее с лица земли.

Смена нахлынула на меня волной, и моя кожа разошлась, давая дорогу одичавшему зверю, воплощавшему мое проклятие. Мой рев слился с ревом монстра, и в этот раз я наслаждалась его яростью, потому что сейчас он был в моей власти, и я могла распоряжаться им как захочу.

Я рванулась вперед, готовая вырвать Ориона из оков, но он покачал головой, поняв мое намерение.

— Я не могу убежать от нее, — серьезно сказал Орион. — Я должен выполнить условия сделки, иначе я умру.

Я завыла от этой реальности, повернулась и всем весом бросилась на металлическую дверь, которая от удара распахнулась.

— Дарси! — крикнул Орион.

В следующее мгновение я мчалась через тронный зал в поисках крови. Лавинии, Лайонела. Каждого, кто причинил нам зло, ждала смерть, как только я настигну его.

Я неслась по залам в поисках добычи, Теневой Зверь дергал мой разум, пытаясь восстановить контроль, но на этот раз я не собиралась его отпускать. Я сражусь с проклявшей меня тварью и сотру ее с лица земли в наказание за то, что она прикоснулась к моей паре.

Я свернула в коридор, где над головой сверкали серебряные люстры, а слева от меня возвышались арочные окна, и лунный свет струился по полу, как река жидкого серебра.

В дальнем конце коридора показалась Лавиния, и она испугалась, увидев меня.

— Стой, — зашипела она, приказ прозвучал во мне, но мне удалось воспротивиться ему, когда я подумала об Орионе, истекающем кровью из-за нее, о рте этой ведьмы на его губах, и я бросилась вперед, стремясь к смерти.

Она подняла руки, и веревки теней метнулись ко мне, пытаясь связать мои конечности, но я разорвала каждую нить темной силы, которую она бросила. Она захватила мою пару, подчинила его своей воле, и я не собиралась безучастно смотреть, как она мучает его. Она не имела на него права, он был моим. И если понадобится, я поставлю себя между ним и звездами. Я намеревалась сама изменить судьбу и превратить ее во что-то хорошее, что никогда не сможет быть отнято у нас.

Мой крик разорвал воздух, когда Лавиния отступила на шаг, прилагая все усилия, чтобы сковать мои конечности тенями, но я увидела момент сомнения в ней. Страх, что она не сможет остановить меня, и он подпитывал мой мстительный голод.

Когда я оказалась достаточно близко, я прыгнула на нее, вытянув огромные лапы с острыми, как солнечная сталь, когтями, обещая разорвать ее на куски. Во время битвы я обожгла ее огнем Феникса, и она восстала, как нежить, на моих глазах. Но на этот раз я не оставлю от нее ничего. Я уничтожу ее тем, из чего