— Наверное, месяца три тому назад. Теперь всё это уже не так. Всё не так… как Саймон исчез.

— Но это ведь уже довольно давно!

— Да… давненько. Когда происходит убийство, так всё меняется.

— Расскажите мне о Пэрривале.

— Вы такая же, как все, мисс. Тоже любопытничаете из-за убийства.

— Ну, так ведь это была настоящая загадка, правда? И вы не верите, что его совершил Саймон.

— Не верю! И всё бы отдала, чтобы это доказать.

— Может, ответ где-то в доме.

— И что это вы хотите сказать?

— Кто-то должен был убить Космо. Может, кто-то из живущих в доме знает, кто это сделал.

— Кто-то где-то знает правду — это уж точно.

— Расскажите мне об этом доме.

— Ну, там ведь был сэр Эдвард, так?

— Он умер.

— Да. Примерно в то же время, что и убийство произошло, так? Он сильно заболел ещё до этого. Считалось, что он не поправится.

— А старая леди Пэрриваль?

— Она была тиранка. С севера… Они там совсем другие. Привыкла, чтобы всё было, как ей хочется, и сэр Эдвард не спорил с ней… Если только это не было важное дело, вроде как взять в дом мальчика. Она этого не хотела… понятное дело, но он сказал, что так будет — так и было. Ну, вот она и не давала никому забыть, что это её деньги спасли Пэрриваль. Миссис Форд говорила, что иначе древоточцы его быстро бы прикончили… Но тут она и появилась. И у неё были её мальчики — Космо и Тристан. Она ими гордилась. И вот привезли Саймона. Может, бедняжечке было бы лучше, если бы были открытые ссоры, а не эти уколы и обиды. И это не только её милость. Слуги тоже, и другие. Я такого в моей детской не допускаю… Но я вам уже всё это рассказывала.

— Мне нравится слушать. И каждый раз вы говорите что-то новое.

— Ну, так вот. Жизнь в Пэрривале была не очень счастливая. Отношения сэра Эдварда с её милостью были не очень хорошие. Это всегда чувствуешь. Конечно, он всегда относился к ней с уважением, она была хозяйкой его дома… Но всё равно это было заметно. Её светлость была из таких женщин, которые почти любого мужчину приберут к рукам. Но сэр Эдвард был странный. Он был хозяином, но это её деньги спасли дом. И сэр Эдвард был очень строг. Если девушка спутывалась с кем-нибудь, так их моментально вели под венец, пока ещё не было неприятностей. А утром в холле читали молитвы, и все домашние должны были присутствовать.

А потом наступил день, когда мальчиков отправили в школу, и няня Крокет стала не нужна. Но я получила место в Апбридже… Совсем близко. А всё-таки грустно бывает с ними расставаться. Привязываешься. Пока они с вами — они ваши дети. Так уж бывает.

— Да, конечно. Расставаться тяжело.

— Мне с моими повезло. Саймон, бывало, приходил меня навестить, и я время от времени пила чай с миссис Форд.

— А после Грейс вы приехали сюда?

Она кивнула.

— Всё случилось в мой последний год в Апбридже.

— Так вы были совсем близко, когда это произошло! — воскликнула я, не сумев скрыть возбуждения.

— Я пару раз её видела.

— Кого?

— Вдову.

— И что вы о ней думаете?

— Когда где-то появляется такая женщина, начинается всякое. В них есть что-то опасное. Кое-кто говорил, что она — ведьма. Здесь в такое верят. Ну, в Пэрривале и правда начались неприятности после того, как она появилась.

— Так вы считаете, что она в этом замешана?

— Большинство так думает. Тут такие редко появляются. Она даже выглядела по-другому. Эти её рыжие волосы и зелёные глаза… Вдруг появляется тут эта вдова с ребёнком… а та была почти такая же странная, как и её мать. Вот её отец — он совсем другой. Майор — он-то всем полюбился. Всегда приветливый. Всегда рад поболтать. Славный джентльмен. Совсем не такой, как она.

— Расскажите мне о ребёнке. Вы хорошо разбираетесь в детях. Что вы думаете о ней?

— Это я своих собственных знаю… Все их привычки и желания… Насквозь их вижу. Но та… ну, я её совсем не видела… да и не хотела бы. Надо думать, тоже будет такой, как её мать. Кажется, её имя Кейт. Славное такое, простое имя. Не то что у её матери. Мирабель. Что это ещё за имя?

— Её, надо полагать. А моё — Розетта. Вы, наверное, тоже считаете, что оно странное.

— О нет. Оно милое. Это ведь на самом деле Роза, а что может быть милее розы?

— Скажите, что вы знаете о Мирабель и Кейт?

— Только что они — странная парочка. Приехали с отцом и поселились в коттедже «Раковина». Сразу стало ясно, что вдова ищет доброго и богатого мужа. И нацелилась на Пэрривалей. Говорили, она могла бы получить любого, а выбрала она Космо. Он был старший, ему должны были достаться титул и поместья… Так что это должен был быть Космо.

— А семья не возражала против этой женщины, которая неизвестно откуда взялась? Казалось бы, сэр Эдвард, как сторонник традиций, должен был быть недоволен.

— О, сэр Эдвард был уже слишком болен. А что до леди Пэрриваль, так она увлеклась Мирабель не меньше остальных. Говорят, майор — её старый друг. Женился на её школьной подруге, и Мирабель — результат этого брака. Не знаю, правда ли это, но так рассказывают. Майор всё время приходил в Пэрриваль. Он из тех, кто со всеми ладил. Да, леди Пэрриваль была за этот брак.

— И тут… произошло то самое.

— Они все думали, что Саймон, как и остальные, в неё влюбился. И это — причина убийства.

— Он этого не делал, няня, — горячо сказала я. — Зачем ему это было? Я не верю, что он был влюблен в ту женщину.

— Конечно, — подтвердила она, — он был не такой дурак. Кроме того, даже если бы Космо умер, не было никаких гарантий, что она выберет его. Нет… дело было в другом. Как бы мне хотелось знать, в чём!

— Вы верите в невиновность Саймона, да, няня? Полностью и безоговорочно.

— Да. И кому знать мальчика, как не мне!

— Если бы вы могли, вы бы помогли ему, правда?

— Не задумываясь!

И тут я ей всё рассказала. Всю историю, начиная с нашей первой встречи на палубе, кончая той минутой, когда мы расстались у посольства в Константинополе. Она была ошеломлена.

— Вы столько тут гостили и ничего мне не рассказали!

— Я не была в вас уверена. Мне надо было хранить тайну Саймона. Вы понимаете?

Она кивнула, повернулась ко мне и сжала мою руку.

— Няня, — торжественно проговорила я, — больше всего на свете я хотела бы разгадать эту тайну. Я хочу узнать правду.

— И я тоже.

— Вы знаете о них очень много. Вы можете бывать в доме.

Она кивнула. С внезапным приливом надежды я воскликнула: