В пятницу 28 февраля 1944 года я получил приказ прибыть в штаб дивизии в Городище. Равнина, на которой росли тысячи фруктовых деревьев, выглядела просто очаровательно. На заснеженных холмах романтически виднелись черные или красноватые крылья ветряных мельниц.

Генерал Гилле и его штаб разместились рядом с православной церковью в современном белом здании, которое советские самолеты обстреливали из пулеметов буквально каждые четверть часа.

Старшие офицеры продолжали шутить, но это было какое-то фальшивое веселье. Мне по секрету показали радиограмму, которую командир дивизии отправил Гиммлеру: «Через три часа дивизия «Викинг» будет окружена».

Тем не менее никто не хотел верить в реальность происходящего. Наверняка кто-то что-то делает ради нашего спасения. Советские самолеты прилетали снова и снова, ожесточенно бомбя штаб дивизии. Но среди всего этого хаоса фельджандармы обшаривали избы и вытаскивали наружу кучки симулянтов. В общем, законченный сумасшедший дом. Несмотря на свои заверения, офицеры было откровенно обеспокоены, а солдаты смертельно устали.

Я вернулся в Белозерье, вдыхая сухой воздух, восхищаясь прозрачной голубизной чистого неба, несмотря на все наши проблемы.

Но уже через два часа на командном пункте зазвонил телефон, штаб дивизии передал одну, но страшную фразу: «Русские войска соединились на юго-востоке».

Одиннадцать немецких дивизий, более или менее укомплектованных, были окружены. Ровно через год после трагедии на Волге начинался второй Сталинград.