Энтони сделал глубокий вдох и расправил плечи. По крайней мере он знал, что выглядит гораздо лучше, чем этот чертов павлин.

Однако едва ли это впечатлило Джулию. Она взглянула на них, и радость, которую Растмур видел на ее лице за миг до этого, обернулась паникой.

Шепнув несколько слов своему любовнику, она чмокнула его в щеку и убежала в коттедж. Это было ужасно, и Растмур пожалел, что увидел это. Черт, он предпочел бы, чтобы и Дэшфорд этого не видел.

— Что за… Кто это? — спросил Дэшфорд.

— Кто?

— Та женщина, — ответил друг. — Она похожа на Клеммонса…

— Это не Клеммонс.

— Но очень на него похожа.

— Нисколько.

Дэшфорд покачал головой, очевидно, сбитый с толку:

— Полагаю, ты прав. Клеммонс не может выглядеть так аппетитно в платье.

— Уверен, что леди Дэшфорд оценит, если ты ограничишь свои аппетиты исключительно домашним очагом, — процедил Растмур сквозь зубы.

Дэшфорд едва не рассмеялся и тут же взял все в свои руки.

— Эй, там! — крикнул он, едва они приблизились. — Кто из вас Великий Джузеппе?

Ответил тот чертов тип, до этого обнимавший Джулию.

— Я, синьоры! Я есть Великий Джузеппе, здесь, к вашим услугам!

Боже, его акцент был просто отвратителен. Если бы Растмур уже не испытывал к нему ненависти, то после этого точно возненавидел бы. Однако Джузеппе, к его чести, не позволил, чтобы его запугали. Напротив, он подошел прямо к Растмуру и смело улыбнулся, глядя в его лицо.

И в это мгновение Растмур узнал его. Альберт Сент-Клемент. О, дьявол! Это не любовник Джулии, это ее отец!

Если не считать того, что этот человек скорее всего хочет убить его, Растмур внезапно почувствовал, что крайне рад его видеть. Он был просто чрезмерно и до смешного рад. А еще он порадовался, что не успел спешиться. Им необходим быстрый путь к отступлению на случай, если у отца Джулии вдруг окажется оружие.

— Бонджорно, джентльмены! — поприветствовал их Сент-Клемент, широким жестом взмахнув рукой. — Вы услышали о Великом Джузеппе и явились, чтобы самим взглянуть на него? А может, вы желаете присоединиться к его знаменитому театру? Я точно знаю, какие роли вы можете сыграть! Вы, сэр, — он указал на Дэшфорда, — вы иль капитано! Да, я хорошо вижу это — очень храбрый. А вы, синьоре, — он обернулся к Растмуру, улыбаясь во весь рот, — мой Панталоне!

Растмур уставился на него:

— К счастью, сэр, я точно не ваш Панталоне.

— К сожалению, мы здесь не для того, чтобы присоединиться к вашей труппе, синьор Джузеппе, — произнес Дэшфорд прежде, чем Сент-Клемент получил еще один шанс оскорбить их. — Мое имя Дэшфорд. Вы согласились прийти в мой дом и устроить представление сегодня, я полагаю. Наши леди очень бы хотели посмотреть хорошую пьесу.

Сент-Клемент вскинул бровь и взглянул на Растмура:

— О? Двое таких энергичных молодых людей, как вы, не могут развлечь своих леди? Какой стыд. Но вы просите Джузеппе помочь, и я принимаю ваше щедрое предложение. Видите? Мои компаньоны уже готовятся отправиться в ваш дом, синьоры.

— Чудесно, — сказал Дэшфорд, словно не обращая внимания на тот карикатурный образ, который представил им Сент-Клемент. Более того, Дэшфорд перешел сразу к делу, помня, что привело их сюда: — Вы, случайно, не встретили здесь своего старого друга?

Сент-Клемент преувеличенно нахмурился:

— Старого друга? Кому нужны старые друзья, когда можно завести новых, таких как вы?

— Вы слишком добры. Но в моем доме недавно гостил молодой актер по имени Клеммонс, — объяснил Дэшфорд. — Полагаю, он знаком с вами. Вы видели его?

Сент-Клемент притворился, что обдумывает вопрос.

— Ах, Клеммонс… да, я знаю его! Он играл в «Ромео и Джульетте» целый год. — Теперь Сент-Клемент наградил многозначительным взглядом Растмура. — Мне особенно нравится та часть, в которой синьор Ромео умирает.

— Еще бы, — пробормотал Растмур.

— Вы видели его сегодня? — спросил Дэшфорд. — Он не появлялся здесь?

— Здесь? — повторил Сент-Клемент. — Здесь никого нет, кроме моих товарищей. Как видите, мы заняты сборами, собираемся отправиться к вам. Вы были так добры, что позволили нам остановиться в вашем очаровательном коттедже.

— И вы не видели мистера Клеммонса?

— Здесь нет никого по имени Клеммонс, синьор. Только моя труппа. Так заканчивайте вашу утреннюю прогулку, и немного позже вы увидите наше скромное представление. До свидания! Арриведерчи!

Очевидно, Сент-Клемент стремился избавиться от них. Растмур не мог его винить. В его положении он постарался бы сделать то же самое. Но он не был в его положении, он был исполнен решимости отыскать Джулию, и никакой отец, даже самый заботливый, не мог встать на его пути.

По крайней мере, в переносном смысле. В реальности же Сент-Клемент стоял прямо на дороге. Растмур пришпорил лошадь, пытаясь обогнуть его, но отец Джулии осторожно передвинулся так, чтобы воспрепятствовать его приближению к коттеджу.

Однако если он собирается получить Джулию, то ему все же придется как-то проехать мимо этого упитанного господина. Было очевидно, что он не собирался позволить Растмуру встретиться с Джулией. Скорее всего едва он и Дэшфорд исчезнут из поля зрения, Сент-Клемент соберет свою труппу и вместе с дочерью уедет в неизвестном направлении. Что ж, этого он не допустит.

Растмур любил Джулию. Ничто не могло изменить этого: ни рассерженный отец, ни старый друг, ни собственное ужасное поведение. Он пытался рассчитать расстояние до двери коттеджа, когда все вдруг изменилось. Дверь распахнулась, и появилась Джулия, выпорхнувшая во двор на всеобщее обозрение. Растмур открыл рот.

Она была сногсшибательно прекрасна.

На ней больше не было мужской одежды, не было этой отвратительной шляпы. Она больше не пряталась за личиной странного мистера Клеммонса. Вместо этого взгляды всех вокруг оказались прикованными к прекраснейшей из девушек.

На Джулии было воздушное платье из набивного муслина цвета молодой травы, свежей, словно воскресное утро. В ее коротко обрезанных завитых волосах, обрамляющих лицо каштановыми кудряшками, виднелись сирень и плющ. Бархатная ленточка, повязанная вокруг шеи, изящно подчеркивала ее волнующий изгиб и нежные плечи. Два прелестных холмика виднелись в вырезе корсажа — ровно настолько, чтобы слегка подразнить, но оставить массу простора воображению.

Легкий утренний ветерок заставлял ее юбки трепетать вокруг стройных лодыжек, пока Джулия в изящных туфельках прокладывала себе путь к группе повозок. За ней шла женщина постарше, но даже в своем кричаще бордовом платье и вызывающе украшенном перьями тюрбане она казалась почти невидимой рядом с Джулией. Все мужчины во дворе застыли на месте, провожая глазами Джулию. Ее карие глаза ярко сияли, а улыбка была невинной, как у младенца.