Гарри Адамович хрюкнул и повернулся к девушке. Лицо адвоката стало мраморно-бледным, руки ходили ходуном, а в глазах застыли слезы.

– Что... откуда... почему... – забормотал он, и казалось, что знаменитый адвокат вот-вот рухнет в обморок. – Не может быть, не может быть, не может быть...

– Верно, Гарри Адамович, – ответила Оксана, – не может быть! Не может быть, чтобы такой монстр, как вы, являлся адвокатом. В действительности ваше место в колонии для особо опасных преступников. И очень скоро, клянусь вам, именно там вы и окажетесь!

Гарри Адамович, совладав с приступом слабости, придушенно прошептал:

– Что тебе надо? Денег? Я дам сколько нужно! Только никто не должен узнать об этой записи!

– Что мне нужно? – повторила жестко девушка. – Мне нужно, Гарри Адамович, чтобы вы сказали правду. Нет, не касательно того, что вы растлеваете детей. Хотя и за эту мерзость вы, не сомневаюсь, ответите. Вы должны рассказать о том, как подчинились приказаниям Юркуна. Как вы предали меня, свою клиентку, и устроили, чтобы моим показаниям никто не поверил. Как вы подбили меня на то, чтобы сбежать из клиники, и отвезли в квартиру, где меня должны были убить!

Направник, пошатнувшись, снова забормотал:

– Я не могу... Я ничего не знаю... Я не в состоянии...

– Тогда мне придется разместить запись в Интернете, Гарри Адамович! – произнесла Оксана. Ей не было жаль адвоката. Однако тот был ей нужен – требовались его показания. Только так она сможет восстановить справедливость и убедить всех в своей невиновности.

В дверь конференц-зала осторожно постучали, и женский голос – кажется, секретарши Светланы – произнес:

– Гарри Адамович, я чрезвычайно сожалею, что вынуждена вас беспокоить, но на проводе Чесноков. И он желает немедленно переговорить с вами. Сказал, что...

– Меня ни для кого нет, неужели так трудно понять! – визгливо проорал Направник. – Ну почему меня окружают идиоты, кретины и дебилы? Оставьте меня в покое, я занят!

Секретарша квакнула и удалилась. Гарри Адамович, тяжело дыша, выдавил из себя:

– Ты хочешь, чтобы... чтобы я признался в одном преступлении, дабы не стало известно другое...

Оксана напряглась. Направник готов сделать признание! Знаменитый адвокат и по совместительству мерзкий насильник детей не ведал, что и сейчас у нее в кармане имелся диктофон, который записывал каждое слово их беседы.

– Я ни в чем не виноват! Я был вынужден так поступить. Я не хотел! – выпалил он.

И внезапно затрясся в рыданиях.

Оксана с отвращением взглянула на собеседника и напомнила:

– Гарри Адамович, я жду! Вы работаете на Льва Аристарховича Юркуна? Вы продали ему меня? Вы сделали так, чтобы процесс против него развалился?

Гарри Адамович раскрыл рот – и вдруг начал медленно оседать на пол. Оксана метнулась к нему, дала ему несколько звонких пощечин, воскликнув:

– Сейчас не время устраивать дешевое представление, Гарри Адамович!

– Сердце... – прошептал тот, хватаясь за левый бок и прикрывая глаза. – У меня слабое сердце... помогите мне...

Оксана заволновалась – а что, если адвокат сейчас умрет и она станет причиной его кончины? Неужели Направник испуган до такой степени, что у него не выдержало сердце?

Девушка распахнула дверь. Завидев одного из работников юридической фирмы, воскликнула:

– Гарри Адамовичу сделалось дурно!

Тотчас появилась верная секретарша, которая запричитала, всплеснула руками и вызвала «Скорую». Гарри Адамович к тому времени немного оклемался. С пола его переместили на диван, подали ему бокал воды, положили под голову подушку.

Направник, поманив к себе пальцем Оксану, прошептал слабым голосом:

– Я все скажу... Только обещайте, что не обнародуете запись! Я покину страну... давно уже хочу уйти на покой...

– Мне нужно ваше устное и письменное признание, Гарри Адамович! – откликнулась Оксана сурово. – И я не собираюсь ждать!

Секретарша, оттеснив ее от законника, заявила:

– Гарри Адамович, милый мой, забудьте о делах! Сейчас речь идет о вашем здоровье!

Когда она отошла, Направник прохрипел:

– Сегодня вечером... со двора... в половине десятого... приходи сюда, на фирму, здесь никого не будет... Обещаю, что сделаю признание...

Появились санитары. Оксана, воспользовавшись всеобщей сумятицей, исчезла. Ее терзала неуверенность – Направник в самом деле намеревался сделать признание или разыгрывал из себя тяжелобольного, чтобы сбежать? Девушка прослушала запись своего разговора с Гарри Адамовичем. Конечно, в нем полно двусмысленностей, а прямого признания нет. Но она его получит – любым путем! По милости Направника и Юркуна ее едва не убили, причем уже два раза. Она имеет право не жалеть их.

* * *

Оксана с большим трудом дождалась вечера. В девять двадцать она подрулила к особняку, в котором располагалась адвокатская контора Гарри Адамовича. Менять внешность девушка не стала, только обвязала голову шелковым платком и надела плащ со стоячим воротником, почти закрывающим лицо.

А что, если у Направника гипертонический криз, сердечный приступ или вообще инфаркт? И он находится сейчас в больнице? Или вообще умер?

Но тут Оксана заметила свет в окнах особняка – в помещении фирмы кто-то был. Но кто?

Она обогнула особняк и подошла к черному входу со двора. Не успела нажать кнопку звонка, как дверь открылась – на пороге стоял Гарри Адамович.

– Проходите! – произнес адвокат, пропуская Оксану в темный коридор.

Девушка сунула руку в карман плаща – на всякий случай она захватила с собой пистолет. Один из коллекции покойной Надежды. Ведь могло статься, что Гарри Адамович предупредил Юркуна, и здесь, в особняке, устроена засада...

Однако ничто не свидетельствовало о том, что ее кто-то поджидал, дабы убить. Они прошли в кабинет Гарри Адамовича. В остальных помещениях фирмы в самом деле никого не было.

– Спасибо за ваш неподдельный интерес к моему здоровью, – заметил саркастически Гарри Адамович. – Или вы не соизволили спросить, как мое самочувствие? Но тем не менее благодарю вас, все более-менее в порядке. Я отказался от госпитализации – не могу позволить себе оказаться в больнице.

Оксана усмехнулась:

– А оказаться в тюрьме, Гарри Адамович? Вы уж не обижайтесь, но мне все равно, что у вас со здоровьем. Сами-то вы привезли меня на квартиру по приказу Юркуна, прекрасно зная, что там меня должны убить!

Гарри Адамович, разыгрывая из себя галантного джентльмена, указал на кресло:

– Другого я и не ожидал! Вы принесли запись?

– Получите ее, когда я услышу от вас признание, – ответила девушка, вынула из кармана плаща диктофон, включила его и положила на край письменного стола. – Можете начинать свой рассказ, Гарри Адамович! Однако учтите, ваши показания нужны мне и в письменной форме. Причем каждую страницу вы должны заверить своей подписью.