– Ты такая красивая, – шепчу я и, нежно сплетя пальцы в ее шелковистых волосах, слегка потягиваю.

Ее подбородок приподнимается, и я покрываю изящную шейку легчайшими поцелуями, постепенно подбираясь к уху. Другой рукой я сжимаю ее ягодицы, мои губы вновь прижимаются к ее губам, а язык исследует ее рот. Спускаю дорожку поцелуев по ее шее вниз, к ключице, где бьется пульс, быстрый и страстный под тонкой кожей.

– Я хочу любить тебя…

Алессия застывает в моих объятиях.

Я обнимаю ее лицо ладонями и глажу нижнюю губу большим пальцем.

– Поговори со мной. Скажи. Ты хочешь, чтобы я остановился?

Она прикусывает верхнюю губу, и ее взгляд устремляется к окну, где сумеречно розовеет небо.

– Нас никто не увидит, – уверяю я ее.

Робко улыбнувшись, Алессия шепчет в ответ:

– Не останавливайся.

В ее темных глазах можно утонуть. Я провожу тыльной стороной ладони по ее щеке и снова спрашиваю:

– Ты уверена?

Она кивает.

– Скажи вслух. Я хочу услышать твой голос.

Я целую уголок ее рта, и Алессия закрывает глаза.

– Да, – вздыхает она.

– Ох, малышка… Обними меня ногами. – Подхватив Алессию под бедра, я легко встаю вместе с ней. Она обнимает меня за плечи. – Ногами. Обними меня за пояс.

Ее лицо сияет – мне остается лишь надеяться, что это отсвет возбуждения и страстного желания, – и Алессия обвивает меня ногами за талию, а руками за шею.

– Держись.

Я поднимаюсь по лестнице, а Алессия целует меня в шею.

– Ты вкусно пахнешь, – говорит она, будто бы про себя.

– Ох, сладкая моя, ты тоже.

Опустив Алессию на постель, я снова ее целую.

– Хочу на тебя посмотреть, – говорю я, нащупывая подол ее рубашки.

Осторожно стягиваю через голову длинную футболку, и Алессия, хоть на ней и бюстгальтер, тут же скрещивает руки на груди. Темные волнистые локоны водопадом накрывают ее до пояса.

«Она скромная».

«Невинная».

«Восхитительная».

Я одновременно возбужден и растроган, и мне очень хочется, чтобы Алессии было хорошо.

– Хочешь, сделаем все в темноте?

– Нет, – тут же отвечает она. – Не в темноте.

Конечно. Она ведь терпеть не может тьму.

– Ладно, понимаю… Ты прекрасна.

У меня перехватывает дыхание. Я бросаю ее майку на пол, отвожу с прелестного лица темные пряди и беру пальцами подбородок. Нежно целую, снова и снова, пока она не расслабляется и не кладет руки мне на грудь, целуя меня в ответ. Ее пальчики стискивают мой свитер, и она нетерпеливо дергает его.

– Снять? – глядя ей прямо в глаза, уточняю я.

Она торопливо кивает.

– Для тебя, красавица, что угодно.

Я стягиваю через голову свитер и майку и бросаю их рядом с ее футболкой. Взгляд Алессии перемещается вниз, на мою голую грудь, и я стою неподвижно… давая ей рассмотреть меня.

– Дотронься, – шепчу я.

Она охает.

– Я так хочу. Я не кусаюсь.

«Если ты сама об этом не попросишь…»

Ее глаза вспыхивают, и она осторожно кладет ладонь мне на сердце.

«Твою мать».

Она наверняка почувствовала, какой кульбит совершил в эту секунду мой моторчик.

Закрыв глаза, я наслаждаюсь жаром, исходящим от ее руки.

Алессия склоняется ко мне и целует туда, где грохочет мое сердце.

«О да».

Отбросив длинные локоны с ее шеи, я губами прокладываю дорожку через ее плечо к тонкой бретельке бюстгальтера. И улыбаюсь – на Алессии розовый лифчик. Подцепив бретельку двумя пальцами, я сдвигаю ее с девичьего плеча.

– Повернись, – прошу я.

Она поднимает на меня горящие глаза и поворачивается спиной. Снова скрещивает руки на груди, прячется. Я сдвигаю ее волосы с другого плеча и целую в шею, обнимая ее другой рукой за живот и скользя к бедру. Притянув ее к себе, я прижимаюсь напряженными мышцами бедер как раз над ее ягодицами.

У меня вырывается хриплый стон, и Алессия теснее прижимается ко мне спиной.

«Твою мать».

Нежно снимаю с другого ее плеча тонкую бретельку, поглаживаю мягкую кожу и покрываю ее влажными поцелуями.

Какая кожа. Белоснежная. Почти безупречная.

У основания шеи темнеет родинка, под цепочкой, на которой покачивается золотой крестик. Я целую темное пятнышко. Алессия пахнет чистотой и свежестью.

– Ты такая вкусная, – шепчу я между поцелуями, расстегивая бюстгальтер.

Другой рукой я ощущаю вес ее грудей. Судорожно втянув воздух, Алессия замирает.

– Тише, – шепчу я и проскальзываю пальцами между ее бедер. Запускаю большой палец под резинку пижамных штанов и провожу им поперек живота, одновременно покусывая мочку ее уха.

– Zot, – стонет она.

– Я хочу тебя, – шепчу я и снова касаюсь зубами мочки уха. – И я кусаюсь.

– Edhe unё tё dёshiroj[12].

– А если по-английски?

Я целую ее за ухом и спускаюсь другой рукой ниже, к лобку.

«Она выбрита!»

Алессия застывает, как статуя, и тогда я провожу большим пальцем по клитору. Раз. Другой. Третий. На четвертый она откидывает голову мне на плечо и жалобно стонет.

– О да, – шепчу я, не останавливаясь.

Играю с ней. Возбуждаю. Только пальцами.

Она роняет руки, лифчик падает на пол, и Алессия хватает меня за ноги, вцепляется в джинсы крепкими пальчиками. Зажмурившись, шумно хватает открытым ртом воздух.

– Да, малышка. Вот так.

Я поигрываю зубами с ее нежным ушком, продолжая гладить клитор, и Алессия прикусывает нижнюю губу.

– Tё lutem, tё lutem, tё lutem.

– Переведи.

– Пожалуйста, пожалуйста, – хрипло выдыхает она.

И я даю ей, что она просит.

Ее ноги вздрагивают, и я крепче прижимаю ее к себе. Еще чуть-чуть и…

«Интересно, она знает?»

– Я с тобой, – шепчу я.

Алессия так яростно вцепляется мне в ноги, что они, наверное, скоро онемеют. Она тихо стонет – и вдруг громко вскрикивает. Ее тело конвульсивно вздрагивает, и она бурно кончает.

Алессия обессиленно виснет у меня на руках.

– Ох, Алессия, – тихо говорю я ей на ухо и, сбросив с постели покрывало, укладываю девушку на подушки.