— Рад приветствовать вас, ваше величество! — мягко улыбнулся посетитель. — Как вы спали?

— Разве я уже стал королем? — задумался юноша. Все его воспоминания были пока далекими, словно покрылись туманом времени. — Коронация состоялась?

— Нет, ваше величество. Но теперь обязательно состоится.

— Когда?

— Когда пожелаете. Возможно, вам захочется пригласить особых гостей? Кого-то из Веридора, своих родителей, короля-брата…

— Да, наверное…

— Вы хорошо себя чувствуете? Юноша пожал плечами:

— По-моему, даже слишком.

— Отдыхайте, приходите в себя, осмотритесь. Вам больше не о чем волноваться.

— Спасибо. А вы пришли, чтобы…

— Чтобы первым удостовериться, что все в порядке. В том чудовищном недоразумении, в котором вы едва не погибли, я виноват больше прочих.

— Почему же?

Ваним улыбнулся простодушию юного короля:

— Я ведь должен был все предвидеть! Я — служитель Провидения, ваше величество!

— Не все можно предвидеть… — пробормотал принц, глядя в пол и роясь в воспоминаниях. Он прекрасно помнил все события последней недели, но боли они не причиняли. Ощущение несправедливости сгладилось под воздействием успокоительных процедур, потеряло прежнюю остроту и цветовую насыщенность.

— Спасибо, ваше величество, — восприняв слова юноши как прощение, поблагодарил Глава Ордена. — У вас будут ко мне вопросы?

— Пока не знаю, — признался принц. — Я хотел бы поговорить с Хонтеаном.

— С кем? — не понял Хамовник.

Горн опомнился и небрежно махнул рукой:

— Не важно. С моим бывшим тренером. Ваним улыбнулся:

— Его к вам немедленно пришлют.

— Он здесь, во дворце?

— Да, конечно.

— Еще я до коронации хотел бы увидеть галеон «Наследник», — вспомнил Горн. — Там мой меч, мои вещи, мои люди. Я оставил их на Данаготе. — — Я скажу вашему новому маршалу, он сделает все, что возможно.

— Тогда всё…

Ваним откланялся, успокоенный миролюбивым настроением юноши. Горн решил пройтись по саду, но это оказалось не так-то просто. Дворцовые покои представляли собой лабиринт, на изучение которого требовались недели. Прибегать к чьей-то помощи принц тоже не захотел, он сам толком не знал, куда желает попасть. В итоге, вместо того чтобы спуститься во двор, Горн оказался на веранде, выходившей в сад на высоте третьего этажа. Оттуда открывался прекрасный вид на цветущие клумбы и бьющие в небо фонтаны. Там стояли мягкие кресла.

Решив прекратить поиски, Горн опустился в. кресло и задумался, глядя на резвящихся бабочек.

— Мне сказали «его величество ждет меня на веранде»! — неожиданно послышался голос монаха.

Принц указал Хонтеану на кресло рядом. Отшельник принял приглашение, и оба какое-то время молчали, не желая нарушать гармонию собственных мыслей.

— Это ты мне помог? — наконец спросил юноша.

— Теперь не важно, — ответил монах. — Скажи лучше, ты доволен?

— Еще не знаю, — признался Горн. — Вроде бы да, но…

Отшельник кивнул с понимающим, задумчивым видом:

— Но радости ты не чувствуешь?

Горн удивился проницательности монаха. Сам он не был готов сформулировать мысль так просто. Он не испытывал радости? Он не чувствовал себя на вершине блаженства? Он не светился успехом? Странно, но похоже, что нет. В его душе не бушевало ни одно сильное чувство — там царствовало угнетающее безразличие. Да, он выжил. Да, его узнали.

Да, он победил короля Фаора и станет теперь повелителем Инкрустара… Да, цель достигнута… Да, мечта всей жизни сбылась… Что теперь? Чего желать дальше? Чему радоваться?

Принц поднял глаза на мудрого друга:

— Откуда ты знаешь, что я ничего не чувствую? Монах невесело усмехнулся:

— В том-то и дело, Горн. Радости не бывает!

— Никогда? — еще не думая, что слышит нечто ужасное, пробормотал юноша.

— Если сам направляешь ход Провидения — никогда. Ты знаешь, что будет завтра, можешь расставить все так, как хочешь, на твоих кубиках всегда будут числа, которые ты задумал… Откуда взяться эмоциям?

Горн нахмурился. Так глубоко в философию восприятия он еще не заглядывал. Монах же выглядел грустным и каким-то разбитым.

— Я не рад своему успеху потому, что добился его не сам? — попробовал угадать юноша.

— Хуже. Просто потому, что добился…

— Не понимаю?

Монах дружески похлопал будущего короля по плечу.

— Ты быстро учишься, Горн. Если станешь таким, как я, потеряешь молодость! — Он вздохнул, глядя куда-то в бесконечно далекую точку. — Да и смысл…

Они вновь помолчали, наслаждаясь спокойствием бутафорского утра за окнами и размышляя каждый на свою тему.

— Скажи, Горн, — первым вернулся к разговору монах. — Ты уверен, что я больше не нужен?

— Почему ты спрашиваешь? — очнулся юноша.

— Ты стал мужчиной, научился думать и чувствовать, победил себя, победил Фаора. Но у тебя остались еще неведомые мне мечты, которых ты, наверняка, не хотел лишиться?

— А ты хочешь меня оставить? — осознал Горн.

— Мне нужно покинуть Полезинию до твоей коронации.

— Почему так поспешно?

— Я дважды вмешался в твою судьбу, Горн. Хамовники не могли не почувствовать.

— Они поняли, кто ты?

— Поймут. Теперь это вопрос времени.

— Но я стану королем Инкрустара! Они будут вынуждены считаться с моим желанием!

— Ты станешь королем потому, что Хамовники посадят тебя на трон. Это их вера в Предназначение позволяет заменить одного короля другим, — напомнил Жрец Времени. — Признав, что знал, кто я, ты вновь окажешься без престола. Лучше не думай об этом. Я не нуждаюсь ни в чьей защите. Просто теперь наши пути расходятся. На Полезинию прибыл вызванный Ванимом из столицы крейсер Рыцарей Ордена — Истребителей. Мне нельзя терять времени.

— Думаешь, сможешь уйти от Хамовников незаметно?

— Смогу, если сделаю это сейчас. Поэтому и спрашиваю: я больше тебе не нужен?

— Не знаю, Хонтеан, — резко погрустнев, улыбнулся принц. — Я не ожидал, что мы так скоро расстанемся!

— Хорошо. Думай! — поднялся монах. — Я приду позже.

Жрец Времени удалился так же неслышно, как и пришел. Горн бессмысленно разглядывал бабочек, удивляясь творящейся в голове путанице и безразличию, мешающему привести мысли в порядок.

— Вот вы где! — звонкий голосок принадлежал королеве.

Горн обернулся. Эльнора была в нарядном, шитом золотом платье, ее золотые волосы были уложены в высокую хитрую прическу, на ногах красовались изящные туфли на высокой шпильке. На этот раз красавица явилась на встречу с будущим правителем королевства во всеоружии своего великолепия. Ее глаза сверкали восторгом, а лицо светилось от счастья.