На этот раз тишина затянулась больше чем на минуту. Чейсон решил, это молчание само по себе ответ, но в конце концов она хрипло сказала:

— Нет. Я переспала с вами не ради того, чтобы захватить тепленьким. — Затем, прежде чем он успел ответить, она сказала: — Почему вы меня мучаете? Вы прекрасно знаете, что у меня нет выбора. Чейсон, Телен мне сестра. Они убьют ее, если я не доставлю вас.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо, это мне понятно. Мой вопрос к тебе такой: что будет после того, как ты доставишь меня? Что случится тогда? Они передают ее тебе, вы обе улетаете в Паквею, и на этом история заканчивается? Или ты позаботишься о ее безопасности, а потом вернешься заняться мной? В конце концов, ты эксперт по добыче информации.

— Они не планируют убивать вас, — заверила она. — Чейсон, если бы я так думала, я бы…

— Не лги мне, Антея. Потому что вот в чем штука: ты могла бы мне рассказать об этом. Ты могла бы объяснить, что на карту поставлена жизнь твоей сестры, убедить меня поговорить с теми людьми. Уверен, ты бы попробовала это сделать, если бы верила, что они меня не убьют. Но на самом деле ты так не думаешь, правда? Ты прекрасно знаешь, что за мой секрет стóит умереть и стóит убить, и ты не верила, что сможешь подобрать достаточно сильный аргумент, чтобы убедить меня пойти навстречу. Ты не попыталась убедить меня помочь тебе совместно спасти сестру, потому как знала: я все просчитаю и соображу, что не выйду из дела без потерь, даже если они оставят меня в живых.

И все же ты могла бы сказать мне правду, если бы хотела спланировать для меня путь отхода. Мы могли бы разработать его вместе — мы все, даже Кестрел, которому я нужен живым — в его собственных, конечно, целях. И все же ты предпочла этого не делать. Почему? Потому что решила: как только сестра окажется с тобой, с твоими делами здесь покончено. И со мной покончено. Правильно я говорю?

— Догадливый, да? — съязвила она.

— Да, — сказал он. — Догадливый. Но коль скоро я решил больше ничего не предполагать, то попросту спрошу — чтобы знать наверняка. Антея, ты со мной покончила? Ты оставишь меня у этих людей, не попытавшись меня спасти или как-то загладить то, что они со мной сделают?

На этот раз она вообще не ответила.

15

Антея всегда питала определенную симпатию к Слипстриму, каким бы он ни был пиратским и захватническим. Его люди отличались приветливостью и гостеприимностью, если не считать того странного политического слепого пятна, которое позволяло им при всем том задумывать и претворять в жизнь завоевание встретившихся по дороге народов. Бесконечно чарующий парадокс.

При любых других обстоятельствах она с радостью бы приближалась к столице Слипстрима, Рашу. Город потрясал великолепием даже ночью. При дневном свете по краям городских колес издалека виднелись яркие цветные паруса огромных вертушек[5]. Ночью же глаз восторгала внушительная панорама огней на пол-неба. Позади Антеи, устало хлопающей крыльями в еще не остывшем воздухе, в небе горело не так уж много сияющих точек, но впереди огни быстро сгущались, превращаясь в клубки и круговороты сияния там, где скапливались здания. И вот в поле зрения повисло два чудесных зрелища, оспаривающие друг у друга внимание зрителя: город Раш и астероид Раш.

Городские колеса представляли собой огромные, открытые с торцов цилиндры, украшенные огнями, словно россыпями и грудами драгоценных камней. Воздух вокруг каждого квартета цилиндров светился так ярко, что даже здесь, за милю от них, можно было читать книжки. У колес висели на причалах — или медленно скользили вокруг них в небе — сотни кораблей, и до Антеи доносился низкий гул, слагавшийся из шума множества реактивных движков, разговоров, звуков машин и снующих сквозь воздух прочих предметов больших и малых.

Раш завлекал. Среди такого множества людей в нем было так нетрудно затеряться. Как радушно встречал он иностранцев! Такое гостеприимство не снилось ни одному городу Формации Фалкон. Прямо сейчас Антее с Чейсоном полететь бы в один из ночных баров, чтобы притулиться в уголке, слушать музыкантов и смех, посиживать в пахучем трубочном дыму и попивать вдвоем пиво. А потом — вместе в тесную, но замечательную комнатку. Вот чего бы ей хотелось; собственно, вот так она себе представляла приключение до того, как Телен познакомила ее со стражей и ее поразительной миссией.

Она решительно отвернула от Раша, нацелившись вместо него на второе чудо-зрелище в небе Слипстрима. В отсветах городских огней выступали из ночи исполинские очертания астероида Раш, смягченные листвой деревьев, которые покрывали его ковром. В астероиде было четыре мили в длину и две в ширину — самое громадное из скоплений материи в Меридиане. Издали, при дневном свете, он виделся сверкающим силуэтом, заслоняющим солнце Слипстрима. Когда расстояние сокращалось, вы начали различать детали, и каждая из них ломала ваше прежнее представление о его масштабах. Сначала в зеленом ковре различались деревья, потом башни и блокхаузы, выпирающие под причудливыми углами. Еще ближе, и становились видны многочисленные выемки и трещины в его поверхности.

Астероид Раш принадлежал к каменному типу, и состоял из четырех основных небесных тел и уймы гравия в роли клея между ними. Промышленность Слипстрима веками добывала этот гравий — сначала выкапывая в нем глубокие ямы, а в последнее время прорубая траншеи, которые угрожали рассечь астероид на несколько кусков. Никто не хотел этого из-за столетиями произраставшего леса и его значения для строительства, поэтому самые крупные расселины оплетались строительными подмостками и мощными балками. В глубине этих ран разливались каскады мерцающего света — от сооружений и наружного освещения заводов и литейных цехов, зарывшихся в плоть астероида. Ночью были видны как раз эти голые ямы и траншеи, потому что лес пожирал свет любых огоньков под его пологом.

Антея на исходе сил медленно подлетала к гигантскому камню шириной в сотни футов, выдернутому из родного гнезда в боку астероида. Его удерживали, противясь действию микрогравитации астероида, балки и лонжероны; он был лишен деревьев и со всех сторон покрыт шрамами от десятилетий добычи ископаемых. Светящиеся окна и расходящийся веерами свет из открытых дверей сливались в замысловатую диораму на дне чашеобразной полости под камнем. В это место Рэйхэм и сказал отправляться Антее.

Она дала крыльями задний ход, остановившись вместе с пленником в ночном воздухе.