— Давайте поговорим разумно, — сказал он. — Ключ к Кандесу никуда не денется ни завтра, ни на следующей неделе. Вряд ли ваша мечта вдруг станет несбыточной за месяц или год. Я прошу вас отложить эту вашу миссию. Дайте мне вернуться домой и сделать то, что я должен, а потом, когда все кончится, мы сможем поговорить о том, как быть с ключом. Вы, ваши люди и я.

— Ах, — сказала она. На ее глазах выступили слезы, и она яростно их вытерла. — Если бы это было так просто… — Некоторое время она скользила взглядом вокруг, направляя его куда угодно, только не на адмирала; казалось, она вот-вот заговорит, но так и не заговорила. Затем: — Маловаты оказались каникулы, а?

Он не смог удержаться от улыбки:

— А вы очень даже хороши, если прижать вас в углу. — Едва это произнеся, он сообразил, что у фразы получился двойственный смысл. Антея наконец посмотрела ему в глаза, и ее губы изогнулись в улыбке — она явно подумала о том же.

Он услышал собственный голос, выговаривающий:

— Мы еще не дома.

Огромные глаза Антеи расширились еще больше.

— Еще нет, верно. — Она задумчиво оглядела его. — Знаете, Чейсон, в вашей жизни все же случаются моменты, когда вы можете что-то сделать ради самого себя — так просто будьте собой.

— Там, в общежитии, — сказал он, — вы планировали соблазнить меня. — Она пожала плечами. — И все же не стали. Это был один из тех моментов?

— Вы же знаете, что да. — Она заколебалась. — Это был единственный раз, когда мы были честны друг с другом, правда?

— А сейчас?

— Ты же сам сказал. У нас есть пара часов.

Она взглянула прямо и испытующе.

Чейсон потянулся к ней.

* * *

После любви чейсон заснул. Он выдохся не только физически, но и эмоционально. В его сны вторгался гул мотора катамарана и мягкое покачивание, с которым тот пролагал путь в облаках. Временами ему казалось, что он снова на «Ладье», и он ожидал проснуться под звуки летящего полным ходом военного корабля; в иные моменты он страшился, что вновь оказался в камере, и как за спасательный круг цеплялся за шум двигателя.

Потом это прекратилось, и Фаннинг окунулся в бурный холодный воздух. Он рефлекторно выбросил в сторону руку, как часто это делал в камере, когда его во сне относило от стены. То есть — он попытался; руки оказались за спиной и не пошевелились, хотя между пальцев гулял ветер.

Чейсон открыл глаза. Он валился сквозь небо, усеянное зелеными шарообразными фермами и далекими огоньками домов. Впереди, в направлении, куда он падал, краснело солнце Слипстрима, готовясь выключиться на ночь. Воздух пересекал длинный голубовато-серый инверсионный след. Он услышал затихающий скрежет удаляющегося реактивного двигателя.

Он завопил и снова попытался развести руки. Теперь Чейсон чувствовал связывающие их веревки. Дико ругаясь, он все кувыркался и кувыркался в небе.

Затем его ухватила за плечо чья-то рука. В поле зрения появилась Антея и два пурпурных росчерка ее крыльев на фоне темнеющего неба. Она хмурилась и отводила от него взгляд.

— Каникулы закончились, Чейсон, — тихо сказала она.

Какой-то миг он брызгал слюной, с его губ так и рвались всевозможные протесты и обвинения. Но все же Чейсон промолчал, потому что внезапно осознал свою ошибку: он-то полагал, что знает все движущие мотивы Антеи Аргайр — и ошибся.

— Где мы? — просипел он сдавленным голосом.

— Мы выпрыгнули пораньше, — сказала она. — Надеюсь, остальные этого вовремя не обнаружат и не найдут нас. Не волнуйтесь, мы тоже держим путь в Раш. Только в гости к другим людям.

Все его усилия пропали впустую. Его тревоги, его надежды вернуться домой; побег, бегство от Кестрела, оборона Стоунклауда — Антея все это смахнула прочь. Как бы близко ни оказался он от дома, ему его так и не увидеть, и все это отняла у него женщина, которой он с такой сдержанностью начал доверять, к которой начал проявлять участие. От горького понимания горло как пеплом забило. Он не мог говорить.

Антея тяжело вздохнула:

— Вы даже не спросите, почему? Что ж, я покажу вам, почему. — Она отстегнула что-то с шеи. Потом открыла медальон под угасающим светом солнца. Внутри лежала симпатичная, но совершенно обычная миниатюра совершенно обычной молодой женщины. У нее был тот же оттенок кожи, что и у Антеи… и похожее лицо.

— Моя сестра Телен, — сказала она. — Это она два года назад. — Теперь Антея что-то сделала с медальоном, отогнув портрет в сторону, чтобы открыть другую фотографию. — Моя сестра, такая, какая она сейчас. Или какой была через три недели после Перебоя. — Антея держала медальон перед глазами Чейсона, пока ему не пришлось дать знак, что он понимает, на что смотрит. На этот раз она встретила его взгляд.

— У кого она?

— В каком-то смысле, — тяжело сказала она, — в этом самое ужасное. Она у друзей. Во всяком случае, у мужчин и женщин, которых я считала своими друзьями… Летим, нам нужно убраться с ясного неба, а то Дариуш и Ричард увидят, что мы спрыгнули.

— Они это почувствуют, — сказал он, когда она схватила его за воротник рубашки. — Катамаран полетит иначе.

— Я рассчитывала, что они слишком устали, чтобы заметить. — Она ударила по стременам крыльев, и, ведя адмирала на буксире, трудолюбиво захлопала крыльями в направлении гряды облаков персикового цвета.

Во время полета Антея, судя по всему, решила подытожить свою позицию.

— Сказав, что, по моему мнению, Вирга попала в ловушку своих собственных технологий, я говорила чистую правду, — сказала она. — Мы заплатили слишком высокую цену за то, чтобы держать подальше Искусственную Природу; мы пожертвовали возможностью уберечь людей от грабителей, демагогов и… кормчих. Пиратов. Мне показалось — о, на целых две или три секунды, — что вы тоже могли бы посочувствовать и решите добровольно отдать ключ. Я забыла, что Слипстрим — это пиратское солнце. Вы ничем не лучше Фалкона или Гретеля.

— Откуда тебе знать, как бы я поступил.

— Я знаю то, что вы не собирались расставаться с ключом. Но… — Она надолго замолчала, и под это молчание они нырнули в промозглые облака. — Дело в том, что я бы тоже его не отдала, — сказала она наконец. — Не этим людям.

— Они не из внутренней стражи, или как?

— О, как раз оттуда! Они члены стражи, которые побывали за пределами Вирги, как и я, и видели, какие на свете есть возможности. Которые не согласны с политикой политического и технического