– Вы сказали – посредники. Относятся ли к ним и поставщики?

– Конечно. Многие поставщики – посредники.

– Не упоминалось ли в связи с этим имя X. Л. Гриффина?

– Я не вправе раскрывать имен. Пока все эти сведения строго конфиденциальны.

– Премного благодарен, Джим. – Тон X. Л. Гриффина столь же походил на благодарный, как Северный полюс – на Южный. – Теперь мы квиты?

– Прошу прощения, – произнес Дик Веттер, вскакивая с кресла. – Уже почти двенадцать, а нам с мисс Корби пора идти. Мы не можем тянуть с обедом, не то я опоздаю на обсуждение сценария. Да и вообще, мне кажется, вы тут занимаетесь ерундой. Пойдем, Флора.

Девушка чуть поколебалась, но потом встала. Веттер двинулся было к двери, но, услышав из уст Вульфа свое имя, остановился и обернулся.

– Прошу меня извинить, – сказал Вульф. – Мне следовало помнить, что вы спешите. Не могли бы вы чуть задержаться? Минут, скажем, на пять?

Любимец публики снисходительно усмехнулся:

– Чего ради? С моей биографией вы можете ознакомиться в «Телегиде» или, скажем, в журнале «Клок». Повторяю: вся эта ваша затея – полная ерунда. Если один из нас и в самом деле убийца, могу лишь пожелать вам успеха, но эта болтовня ни к чему не приведет. Ничего, что я так прямо говорю?

– Бога ради, мистер Веттер. Но если в ходе расследования выяснится, что вы солгали или умолчали о каком-либо важном факте, это уже будет любопытно. Кстати, в публикациях, которые вы столь любезно упомянули, говорится о ваших взаимоотношениях с мисс Корби?

– Чушь собачья!

Я пожалел, что ни один из двадцати миллионов поклонников и воздыхательниц не слышит своего кумира.

Вульф покачал головой:

– Меня вы, конечно, можете презирать, мистер Веттер, но с полицией этот номер не пройдет. Я уже спрашивал вас, друзья ли вы с мисс Корби? Вы поинтересовались, имеет ли это отношение к делу, и я ответил, что, возможно, нет. Теперь, когда вскрылось, что Фил Холт приставал к ней, я повторяю свой вопрос. Дружны ли вы с мисс Корби?

– Конечно дружны. Я веду ее обедать.

– Вы увлечены ею?

Улыбка Веттера чуть потускнела, но он по-прежнему улыбался.

– Вопрос довольно щекотливый, – поморщился он. – Что ж, отвечу. Я публичный человек и должен следить за тем, что говорю. Если я отвечу «да», то завтра эту новость подхватят все газеты и я получу десять тысяч гневных телеграмм и миллион писем. Если я скажу «нет», когда мисс Корби стоит здесь рядом со мной, это будет невежливо по отношению к ней. Поэтому я просто не отвечу. Пойдем, Флора.

– Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью-йоркских ресторанов. Известно ли вам, не замешан ли он в ту историю со взятками, о которой поведал нам мистер Корби?

– Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала!

Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой Флору. Я встал, проследовал за ними в прихожую, выпустил парочку наружу и закрыл за ней входную дверь, накинув цепочку. Когда я вернулся в кабинет, Вульф говорил:

– …и я уверяю вас, мистер Раго, что мы все здесь союзники, кроме одного. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция.

Соусмейстер выпрямился в кресле. Мне показалось, что концы его тараканьих усов тоже вздернулись кверху.

– Фтучки! – фыркнул он.

– Нет, сэр, – возразил Вульф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но сейчас мы просто обсуждаем прискорбное положение, в котором очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом?

– Вы меня пораваете, – провозгласил Раго. – Я, конефно, знаю, что на вызнь вы зарабатываете тем, что раскрываете преступления. Все это знают. Но для меня вы превде всего крупный кулинар. Соус «прентан», устрифный пирог, маринованные артифоки – это подлинные федевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в обфестве такого маэстро приходится говорить о каком-то убийстве.

– Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки насчет Филипа Холта…

– Фто в, раз вы настаиваете. Но фто я могу сказать? Повалуй, нифего.

– Разве вы не были с ним знакомы?

Раго развел руками и поднял брови:

– Нет, мы встрефались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас?

– Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в профсоюзе, где и вы играете не последнюю роль.

– Я никогда не занимался делами профсоюза.

– Но вчера вы выступали.

Раго кивнул и улыбнулся:

– Да, верно. Но это потому, фто я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовлении соусов мне и впрямь равных нет – скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. – Он повернул голову к президенту: – Не правда ли, мистер Корби?

Тот кивнул.

– Это так, – подтвердил Корби. – Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось.

– Мое место на кухне, – провозгласил Раго. – Я свободный худовник. Делами пусть занимаются другие.

Вульф посмотрел на Корби.

– А имя мистера Раго не упоминалось в связи с делом о взятках? – спросил он.

– Нет. Я уже говорил, что не имею права отвечать на подобные вопросы, но в данном случае отвечу: нет.

– Но вы не сказали «нет», когда я спросил вас про мистера Гриффина. – Вульф повернулся к поставщику: – Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр?

Я так и не понял, что́ у Гриффина с левым глазом. Следов повреждений вроде бы не наблюдалось, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз казался вполне нормальным.

Гриффин выдвинул вперед костлявый подбородок.

– А как вы сами думаете? – сварливо спросил он.

– Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным.

– Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще, я хотел бы только одного: потолковать с этой дамочкой.

Вульф потряс головой:

– Нет. Пока мы обойдемся без свидетеля. Или вы до сих пор сомневаетесь?

– Я всегда сомневаюсь. – Голоса Гриффина, густого и звучного, хватило бы на двух таких, как он. – Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен: выдумывать, что она существует, вам вроде бы ни к чему, но на слово не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим. Может, я вам и отвечу.