Я не решался спрашивать Алессу о Бранге. Были минуты, когда все подозрения насчет нее казались мне бредовыми, глупыми. Были минуты, когда я думал, что само существование Алессы-иллюзии уже ненормально.

Как бы то ни было, я боялся задать ей мучивший меня вопрос — боялся услышать ответ, после которого все необратимо изменится.

Я приказал себе жить как прежде, не донимать свое сознание подозрениями. Алесса всегда была рядом, и ее присутствие делало мою жизнь светлее. Глядя на ее прекрасное лицо, я все чаще корил себя за недоверие. Как я вообще мог усомниться в ней?

Я редко выбирался в город. Еще реже встречал там знакомых. Здоровался сдержанным кивком, но всем своим видом давал понять, что не настроен на разговоры. Но во время одной из своих вылазок в Дейстер в местном супермаркете я встретил мисс Готсвит, живущую неподалеку от меня. «Старая сплетница» — так всегда отзывалась о ней Алесса, презрительно морща носик. Однако Левани Готсвит по отношению ко мне была сама доброжелательность.

Вот и тогда, едва завидев меня, она круто развернула тележку и направилась ко мне навстречу. Увидев выражение лица мисс Готсвит, я обреченно вздохнул: разговора не избежать.

— Ох, Дэймон, как я рада тебя видеть! — воскликнула Левани, оказавшись рядом.

Искренняя улыбка на ее лице не могла погасить мое раздражение. Я не хотел тратить время на пустые разговоры, я хотел лишь купить продуктов и поскорее вернуться к Алессе.

Дальнейшую болтовню Левани Готсвит я пропускал мимо ушей. Кивал в нужных местах, отвечал тогда, когда от меня ждали ответа. Тоскливо думал о том, что Алесса не стала бы стоять тут, переминаться с ноги на ногу, выслушивая совершенно не нужный треп и ненавидя себя за слабохарактерность, а парой эффектных фраз вмиг бы разобралась со словоохотливой старухой.

Алесса всегда была сильнее меня.

Каким-то непостижимым образом наш разговор — точнее, монолог мисс Готсвит — свернул на тему умершего в тюрьме Брэндона Ривета. Судя по всему, Левани хорошо знала ту несчастную — Элизабет, что погибла в аварии по вине пьяного Брэндона.

«А я ведь говорила, что они не избегут наказания, — вещала тем временем Левани. — И речь не о тюрьме, а о божьей каре. Я же знаю, какой меня считают. Но семья проклята, как я и говорила».

«Да, я слышал, что случилось с Брэндоном», — сухо вставил я. Нужно было давно прекратить надоевший разговор, но Левани вцепилась в меня как клещ и отпускать не хотела.

Мисс Готсвит наконец перестала без умолку трещать и удивленно уставилась на меня.

«Ты что, ничего не знаешь о Наян?» — недоверчиво спросила она.

«Кто это?» — без особого интереса отозвался я.

«Миссис Ривет, жена Брэндона».

В груди неприятно заныло.

«А что с ней?»

Левани приблизилась ко мне и заговорщицким шепотом сообщила:

«Попала в аварию. Так же, как и Элизабет, пусть земля ей будет пухом. Я слышала, что говорили люди: Наян ехала себе ровно и вдруг — раз! и резко свернула в сторону. Говорят, она и выжить не должна была. Хотя… разве ж это жизнь? Из комы не выходит уже третью неделю, не видит и не слышит никого. Можно сказать, и не живет вовсе. А малышка Кинни совсем одна осталась».

Обычно вежливый и терпеливый, я резко прервал разговор. Просто развернулся и вышел из магазина, так ничего и не купив. Краем глаза видел растерянное лицо мисс Готсвит, но в тот момент мне было наплевать.

Только подъезжая к дому, я понял, что не знаю, как объяснить Алессе отсутствие покупок.

Еще я понял, что начинаю ее бояться.

Кармаль

Конверт я нашла ранним утром на пороге своего дома — кто-то подсунул его под дверь. Взяла в руки, подозрительно осмотрела. Сердце екнуло, когда я увидела притулившийся внизу знакомый до боли символ. Сразу вспомнилось: «Игра найдет тебя сама».

Дерганным движением я вскрыла конверт. Разочарованию моему не было предела — развернув сложенный вдвое лист, я не увидела… ничего. Просто чистый белый листок писчей бумаги.

На этот раз решение пришло довольно быстро — стоило только вспомнить введенную мной кодовую фразу для входа на сайт. Франческа была права, говоря, что Игра подстраивалась под каждого участника. Я рассказала о своих возможностям… и создатели Игры не замедлили воспользоваться этим знанием.

Я скользнула на Ту Сторону, силой воли, мысли, магии превращая собственное тело в подобие статуи. Этому трюку я научилась незадолго до того памятного дня, когда моя судьба сделала резкий вираж, подарив мне горькую, но свободу. Раскрыла письмо, чувствуя, как губы складываются в торжествующую улыбку. На белом листе черными буквами было написано: «Квартал Мемория, 67».

Вернувшись в мир живых, я вызвала сонную и недовольную Эстер, нежно поцеловала на прощание дочь.

Такси домчало меня до нужного дома. На веранде в плетеном кресле сидела женщина. Смуглая кожа, черные волосы, оценивающий взгляд.

— Кармаль Лунеза, — представилась я. Смысла скрывать свое имя я не видела.

— Твоя ставка? — лениво спросила незнакомка.

— Я пришла сюда не играть.

— Тогда убирайся, — не меняя тона, сказала она.

— Мне нужны ответы.

— Твоя ставка?

Я рассмеялась. Ситуация абсурдна до невозможности — я пришла сюда за ответами, как детектив, но что-то подсказывало мне, что полицейский значок впечатления на незнакомку не произведет. К тому же она, несомненно, маг. Что она сделает, если я начну настаивать на своем? На что способна?

Я ее спугну — это самый лучший вариант, и Игра станет больше мне не доступна. А пока это единственная ниточка, которая связывает меня с убийством иллюзорной незнакомки.

— Если я сыграю, вы ответите на мои вопросы?

— Разумеется, — спокойно ответила она. Прищурившись, смотрела на меня. Придумывала испытание? Или все уже было продумано задолго до того, как я приехала сюда?

— Хорошо, вот деньги. Этого хватит?

Незнакомка медленно пересчитала купюры. Ухмыльнулась, что я трактовала как «да».

— Входи. Игра начнется, как только ты переступишь порог.

Потеряв ко мне интерес, она опустилась в кресло. Раскурила сигару — медленно, вдумчиво.

Я открыла дверь. За ней клубился туман. Усмехнувшись, сделала шаг, позволяя туману укутать мои плечи. В тот же миг дверь захлопнулась за моей спиной, завеса рассеялась, открывая…

Мой дом.

Дом моего детства, дом, стены которого хранили столько страшных воспоминаний. Дом, где я никогда не чувствовала себя по-настоящему счастливой — с тех пор, как проявился мой дар.

Пребывая в каком-то странном оцепенении, я бродила по комнатам. Из кухни в гостиную, наверх — в свою спальню. И это и есть она — та самая знаменитая Игра? Теперь очевидно, что она подстраивалась под меня, но чего добивались ее создатели, забираясь в мой мозг, в мою память? Ожидали слез? Ностальгии? Страха? Не выйдет. Все это в прошлом. Я запечатала его — как Выжигатели запечатали мой дар.