— Лайли, ты что, пьяна? — изумился я.

Ее насупленное молчание подтвердило мою догадку. Я покачал головой: не осуждающе — удивленно. Впервые видел давнюю подругу в таком состоянии.

— Пойдем в дом. — Я осторожно приобнял ее за плечи, легонько подталкивая вперед.

Ожидал сопротивления, но Лайли послушно вошла в гостиную. Скинула ботиночки и села на диван, поджав под себя ноги.

— Я думала, что у нас с тобой есть шанс, — тихо произнесла она. — Наверно, это глупо. Наверно, ты все еще видишь во мне ту маленькую глупышку, которая хвостом таскалась за тобой и Дагом. Но я — уже не она.

— Я знаю это, — серьезно ответил я. Открывая ящики комода один за другим, я пытался найти теплый плед для Лайли.

Словно бы не слыша меня, она продолжала:

— Ты всегда нравился мне… думаю, ты это знаешь. Братец тоже догадывался и всегда надо мной потешался. А я, глупая, верила, что когда повзрослею и похорошею, то ты взглянешь на меня другими глазами. Я даже представляла, как это произойдет. — Лайли рассмеялась, но тут же вновь стала грустной и какой-то потерянной. — Представляла, как выйду к тебе в платье, такая вся… классная, а ты посмотришь, и в твоей голове что-то щелкнет. И я замечу этот взгляд. Восхищенный взгляд.

Я повернулся к Лайли с пледом в руках, но она не позволила себя укрыть. Выхватила плед из рук, будто он был ядовитой змеей, но накинула его на мокрые от дождя плечи.

— Тогда, на вечеринке, я подумала, что этот момент настал. А потом ты все испортил.

— Лайли, я…

— Молчи, — оборвала она. — Ничего не хочу слышать!

Усмехнувшись, я промолчал. Вышел на кухню, чтобы налить Лайли горячего чаю, а когда вернулся с дымящейся кружкой, обнаружил, что она уже спит, положив голову на спинку дивана. Мокрые волосы падали на милое личико. Оно казалось таким безмятежным, а сама Лайли такой беззащитной…

Плед соскользнул с ее плеч. Я укрыл Лайли, подоткнул края пледа, и тихо вышел.

В какой-то момент я впервые поймал себя на мысли, что воспринимаю Алессу как свою погибшую возлюбленную, а не иллюзию, воссозданную с помощью амулета. Все чаще мне казалось, что Алесса и не умирала вовсе. Ведь она была рядом — живая, теплая, пахнущая таким знакомым, чуть горьковатым ароматом ее любимых духов. Та роковая ссора, гибель Алессы, невыносимые дни без нее, а после — ее невероятное воскрешение — все это теперь казалось лишь странным, причудливым, уже полузабытым сном.

Каждый раз, когда она касалась меня, по моим рукам пробегали мурашки. Каждый раз, когда я видел ее, мое сердце замирало от нежности. Я был готов смотреть на нее вечно.

Я твердил себе — мне дали второй шанс. Боги, судьба, таинственная женщина на кладбище… что бы это ни было, мне дали возможность начать все сначала.

Я был счастлив… совсем недолго.

В тот поворотный день мы сидели на веранде, пили фруктовое вино и любовались садом. Я только что закончил очередную картину из серии под условным названием «Черно-белый Дейстер», ознаменовавшей новый этап моей жизни. В какой-то момент я заметил на себе взгляд Алессы — чуть более задумчивый и отрешенный, чем обычно.

«Ты знаешь того, кто меня убил?» — спросила она.

Я замер, едва не выронив стакан из разом взмокших рук. Понадобилось время, чтобы обрести дар речи и найтись с ответом.

Случилось то, чего я больше всего боялся.

«Это был несчастный случай», — медленно произнес я.

Алесса поджала губы, недовольная ответом.

«Просто скажи, как я умерла? Я ведь знаю, что умирала, и знаю, что ты меня воскресил».

«Зачем тебе это?».

«Я просто хочу знать», — упрямо сказала она.

И я принял единственно верное — как мне тогда казалось — решение. Просто в памяти всплыл случай полугодичной давности — автомобильная авария, в которой погибла молодая женщина. Сейчас виновник аварии отбывал срок в тюрьме Дейстера.

«Ты погибла в автокатастрофе. Но ты не должна думать об этом. Ты жива, ты рядом со мной. А тот, по вине которого ты умерла, уже получил свое наказание».

«Как его зовут? Кто он?».

«Я ничего о нем не знаю, знаю только, что его зовут Брэндон Ривет».

Алессу будто успокоило это. Она никогда больше не спрашивала о подробностях собственной смерти. И это радовало меня.

Но только до тех пор, пока не прочел в интернете короткую заметку о заключенном, найденном мертвым в камере дейстерской тюрьмы. Вряд ли бы о нем вообще упомянули, если бы не странные подробности его смерти. Ни следов удушения, ни травм — ничего.

Просто сердце здорового двадцатидевятилетнего мужчины вдруг перестало биться. На фотографии в Сети его лицо было перекошено от ужаса.

Лицо, принадлежащее Брэндону Ривету.

Кармаль

С того момента, как мне удалось войти на сайт Игры, прошло долгих четыре недели — а от создателей Игры до сих пор не было ни слуху, ни духу. Окрыленная успехом, я тогда решила, что все мои испытания позади. Наивная. Я лишь успела увидеть знаменитый девиз: «Игра многолика», после чего экран пошел полосами и… потух. Я была вне себя от ярости — вирус, не иначе.

Перегрузила ноутбук, который заработал, как ни в чем не бывало. В истории браузера нашла нужную страницу, щелкнула. «Ошибка. Этой страницы не существует». Да вы издеваетесь?!

В расследовании убийства «жертвы ограбления» полиция не продвинулась ни на шаг — неудивительно, если учесть, что искали они совершенно не того, кого нужно было искать. Но и у меня не было никаких зацепок, кроме весьма приблизительного рисунка настоящей жертвы, которую никто из мною опрошенных не узнавал.

Кошмары Лори передались мне. Баньши быстро узнала о том, что клеймо Выжигателей больше не стояло между ней и мною — ее «сосудом». Я и днем чувствовала ее вторжение в мое сознание — точнее, слабые попытки. Блок, который я выставила, мешал баньши стать хозяйкой моего разума, но он так же мешал и мне нормально существовать. Голова каждый вечер раскалывалась от боли, ухудшилось зрение — мое сознание трещало от столкновения двух противоборствующих магий, защитной и разрушительной. Но я готова была стерпеть все, что угодно… ради Лори.

Мне нужны были хоть какие-то положительные эмоции. И только этим — и эффектом неожиданности — я могу оправдать свое согласие на предложение Флетчера заглянуть вечером в бар. Положив трубку, я еще долго ошеломленно смотрела в стену перед собой. Я что, действительно только что согласилась на встречу с бывшим Выжигателем?

Но это не было свиданием, боже упаси! Пойти в «Дейстерский лев» вызвался Дилан — куда ж без него, по выходным напивающегося до беспамятства, Эрик и Карли — куда ж без нее, по уши влюбленной в Флетчера. И… я. Франческа будет вне себя, если узнает.