же! Кто-нибудь! Вы меня слышите! Славик, нас тут закрыли специально! Мы умрем!

И тут Славик, который, кажется, ничего не понял, удивил меня так, как не делал этого никогда в жизни. В который раз я это утверждаю? Впрочем, сейчас не об этом. Засунув руку в плавки, он извлек оттуда… два респиратора, сложенных один в один.

– Охренеть, я же насчет противогаза пошутила…

– Вот, держи, надевай и не спрашивай, как они там оказались. Точнее, спрашивай, но уже после того, как наденешь.

– Но…

– Никаких но. Вот этот, второй бери, он чистый. С телом не соприкасался, если ты об этом…

Наверное, вид у меня и впрямь был обалдевший, хотя не соприкосновение респиратора с телом Славика тревожило мою душу. В моменты, когда смерть так близко, о таких мелочах даже не думаешь.

Натянув респиратор и нацепив второй на меня, Славик утер пот и пояснил:

– На курсах пикапа нас учили, что вид самца в плавках должен будоражить воображение. И если природа щедро не одарила, можно это подкорректировать. Чего ухмыляешься? Даже через респиратор видно. У меня все в порядке, просто этот фасон плавок неудачный, пережимает всю красоту. И вообще, респиратор выглядит выигрышнее банана, создает нужную округлость, а для плотности я взял сразу два.

– Никогда не думала, что скажу это… Ты – генитальный гений! Только давай уже как-то действовать. Эх, где там отцы…

– Да, долго мы так не протянем, надо выбираться!

Мы снова заколотили по дверям, Славик влез на лавку и подпрыгивал к окошечку вверху, выкрикивая мольбы и ругательства. Хотя я уже стала понимать, что, кроме нас, в усадьбе никого нет. Одновременно Славику стало плохеть, я еще держалась.

– Я чувствую, что силы меня покидают.

– Ты что? Ты чего…

– Пообещай, что не бросишь маму, – трогательно прошептал Славик и протянул мне свой респиратор.

И тут что-то ухнуло, хрустнуло, потом брякнуло и еще раз хрустнуло. Но это звук был просто усладой для моих ушей. Кто-то ломал дверь с обратной стороны.

К этому времени Славик стал сползать по стенке, а я вспомнила мантру стюардесс: «Сначала наденьте респиратор на себя, а потом – на ребенка».

– Я тебя вытащу, – пробормотала я, нацепила второй респиратор и попыталась тащить Славика к двери. Дело это, скажу я вам, зряшное. Это только в кино героиня на своих хрупких плечах может утащить с поля боя грузного детину. В реальности тощий Славик оказался неподъемным. К счастью, в этот момент дверь распахнулась и в комнатку ввалился мужчина.

Из-за пара я сразу не поняла, кто это. Глаза слезились, в горле жгло.

– Скорее, его надо на воздух, – выдохнула я, уже ничего не соображая.

– Ты сногсшибательна в этом купальнике, – заявил наш спаситель, и я узнала голос Дубровского.

Мы с Дубровским, не сговариваясь, ухватили Славика за руки и ноги да потащили к выходу. В предбаннике я успела захватить нам халаты. В один закуталась сама, вторым мы кое-как укрыли Славика. Тот бормотал что-то несвязное, и Дубровский подтащил его прямо к входной двери, распахнув ту пошире.

– Скорую я уже вызвал, – порадовал он, всматриваясь в мое лицо. – Ты как?

– Я так понимаю, спрашивать, откуда ты тут взялся, – бесполезно?

На самом деле спрашивать что-то, да и вовсе говорить, было сложно. Хотелось надышаться воздухом, и я жадно хватала его ртом. С неба как раз стали сыпаться мелкие колючие снежинки, которые, не долетая до земли, таяли. Я словила парочку на язык и блаженно зажмурилась. Как же все-таки здорово просто жить, дышать, быть в моменте!

Блаженно жмурилась я недолго: со стороны дороги, огибающей пролесок, послышалось лошадиное ржание. Я спохватилась и испуганно глянула на Дубровского, тот вытянул шею и доложил:

– Кто-то на лошади скачет. У тебя нет знакомых джигитов-спасателей?

– Может, это конная полиция? – пошутила я.

– Полицию я, кстати, тоже вызвал. Надеюсь, им хватит ума перехватить твою подружку и ее мужа. Номер машины у них есть, пусть поработают. Мне было не до поимки преступников, надо было тебя спасать.

– И снова ты меня спасаешь. Не надоело?

– Вот видишь? Это знак! Может, нам пора познакомиться поближе?

– Есть один момент: я не хочу тратить свое время на мошенников.

– Так потрать его на меня.

Я криво усмехнулась, а Дубровский немного помолчал, разглядывая свои ботинки.

– Дядя Витя от тебя отстал?

– Ага, я ему сам позвонил. Сообщил, где оставлю для него посылочку. Как раз сегодня состоится передача. Витя был хорошо навеселе, сказал, чтобы я сматывался навсегда. Если еще раз попадусь ему на глаза – кишки мне выпустит. И велел тебя в покое оставить, мол, только ради тебя он мне грехи отпускает. Не скажешь, чем ты так его приворожила?

– Это не я, а папа № 2. Думаю, он узнал, чья я дочь. А папе не очень нравится, когда в меня тычут пистолетами. Кстати, тебе не мешало бы прислушаться к совету дяди Вити. Ты парень ловкий, не пропадешь. Так что не трать время на разговоры.

– Я хотел выяснить, что за тип затесался в компашку тех, что меня ищут. Тогда я еще не понимал, что это муж твоей подружки. Который оказался живее всех живых.

– Ну, выяснил же? Думаю, дядя Витя или его недруги быстро проверят цацки, что ты им вернешь, и их ждет сюрприз. Я права?

Он криво усмехнулся, и снова повисла неловкая пауза. И не потому, что сказать было нечего. Наоборот. Просто мы понимали, что уместить все нужное в отведенные нам пять минут не удастся. И надо ли? Наконец я первой нарушила молчание:

– Время все расставит по своим местам. А пока… нам лучше не встречаться…

– Обожаю твое благоразумие, – усмехнулся Дубровский, – жаль, теперь на самом деле не скоро свидимся.

А я только успела крикнуть ему вслед:

– Забыла спросить, как тебя зовут? Ну, по-настоящему?

– А мы что, так и не познакомились? – удивился он, но вдруг рассмеялся: – Донат. В переводе – подарок. Мама в молодости была очень романтична. Начни смеяться, когда я отъеду, ок?

Я пожала плечами и побрела в сторону Славика, борясь с искушением обернуться. А когда искушение взяло верх и я обернулась, Дубровского словно корова языком слизала. Наверное, завернул за угол усадьбы, где была припрятана его тачка. Мне показалось, что я слышу звук работающего двигателя.

– Он улетел, но обещал вернуться… – пробормотала я.

В это время галоп и ржание со стороны дороги смолкли, раздался звук падения, к нему подмешались отдаленные крики, и я насторожилась.

Из-за деревьев у дороги обзор был не очень. Но уже через минуту я рассмотрела