Будильник прозвонил в шесть часов. Ронни встала и надела спортивные трусы и футболку, как будто готовясь к утренней пробежке. Обычно она не вставала так рано, но плавать ей в Вашингтоне было негде, поэтому она иногда бегала по утрам. Ее уход на пробежку не должен вызвать вопросов. Скорее всего, ее отсутствия даже не заметят. Мэри, женщина, ведающая хозяйством, приходит только в девять, а Льюис будет думать, что она еще спит. Он никогда не поднимается к ней в спальню. Незачем.

На Потомаке лежал густой туман. Серое одеяло окутало резиденции государственных мужей и приглушило шум автомобилей, доносящийся с близлежащих улиц. Ронни трусцой пробежала до угла и не встретила никого, кто мог бы ее узнать; туристы-то шатаются по Джорджтауну двадцать четыре часа в сутки. За углом Ронни поймала такси.

Несмотря на ранний час, в холле “Ритц-Карлтона” толпились люди, дожидающиеся своей очереди на регистрацию; в основном, конечно, бизнесмены. Ронни настороженно огляделась по сторонам, убедилась, что никто не обращает на нее ни малейшего внимания, и направилась к лифту.

Прежде чем постучать в дверь 715-го номера, она опять огляделась. Маловероятно, что именно в этот час именно в этом коридоре именно этого отеля ее увидит кто-нибудь из знакомых. Маловероятно, но возможно. Вашингтон – небольшой город, временами он казался Ронни едва ли не меньше Джексона. У нее складывалось ощущение, что здесь все знают всех.

На осторожный стук никто не отозвался. Она постучала опять, на этот раз чуть громче. И снова тщетно. Похоже, Тома в номере нет. Вероятно, он вовсе не ночевал в отеле.

Тогда остается открытым вопрос: где он провел эту ночь? Перед глазами Ронни немедленно возникло лицо Лейси Кеннет. А может, Том, как Льюис, отдает предпочтение проституткам? Если так, то в Вашингтоне у него богатый выбор.

Даже простой перебор вариантов вызвал у Ронни прилив бешенства, и она стукнула в дверь кулаком. Такой удар поднял бы и мертвеца. Если же Том спал с другой женщиной, он может распрощаться со всякой надеждой на продолжение отношений.

К тому же она, Ронни, убьет его.

Она не успела ударить в дверь обоими кулаками и, возможно, ногами. Дверь открылась. Том, небритый, босой, в гостиничном махровом халате, смотрел на нее сонными глазами.

Было очевидно, что она разбудила его.

Не говоря ни слова, он посторонился, пропуская ее. Запер дверь. Положил руки на ее талию, притянул к себе. Она подняла голову, заглядывая ему в глаза.

– Где ты была?

– Мы вернулись домой только в четвертом часу, – виновато сказала Ронни. Ее рука скользнула под халат. Когда она поняла, что Том не спал с другой женщиной, от гнева не осталось и следа. – Я не могла ни поехать к тебе, ни позвонить.

– Черт возьми, я же волновался.

– Прости меня.

Небрежно завязанный пояс халата упал на пол. Ронни прижалась к Тому. На нем были спортивные трусы – ясно, он спал в них. Такой заспанный, колючий, встрепанный, теплый, родной. Она потерлась носом о его грудь.

– У меня встреча в десять часов.

Ворчливый голос. А ведь его руки уже проникли под ее футболку и гладят ее по спине. Ронни вздохнула.

– Вечно у нас нет времени. Как я от этого устала.

– Ты хотела роман на стороне? Ты его получила.

Он не ворчал, он прямо-таки брюзжал. Взглянув на его лицо, Ронни увидела, что он все еще хмурится.

Но она знала, что делать.

– Я скучала, – прошептала она, поглаживая его грудь.

Его проворные пальцы расстегнули на ней лифчик.

– Готова кончить, да? Я тоже.

Ронни отстранилась от него. Откровенная грубость настолько не в стиле Тома, что ей показалось, будто она ослышалась.

– Что с тобой? Мне неприятно, Том, – сказала она с упреком.

Между тем пальцы Тома скользнули под лифчик и захватили сосок.

И сразу ей стало хорошо. Все дни после последней встречи с Томом она мечтала о том, чтобы его рука вот так легла ей на грудь.

Он сжал сосок, и она застонала.

– Я не настроен быть приятным, – сказал Том.

Такого тона Ронни никогда от него не слышала. Она неуверенно взглянула на него, но он как ни в чем не бывало освобождал ее от одежды.

Раздев ее, Том на мгновение замер. Он стоял и смотрел на ее обнаженную грудь.

Затем, не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и отнес в кровать.

Действовал он сосредоточенно и яростно, опять-таки как никогда прежде. Он властвовал над ней, и она покорялась. Он едва ли не насильно заставлял ее отвечать на его бурные ласки и свирепо проникал все глубже. Он овладевал ею почти грубо, и она лишь извивалась под ним, стонала и выкрикивала его имя.

Неистовый оргазм потряс их обоих. И тут же он начал снова.

Когда все было кончено, Том секунду неподвижно лежал на ней, потом соскочил с кровати и направился в ванную. До Ронни донесся шум воды. Никогда прежде Том не вел себя так.

Не требовалось выдающегося ума, чтобы догадаться, что Том зол. За что? За то, что она заставила его поволноваться? Наверное, так.

Ронни села на кровати, спустила ноги на пол, потянулась. Грудь ее зудела от прикосновений его колючей щетины. Должно быть, на тех местах, которые она сможет увидеть только в зеркало, остались следы его пальцев. И все же она блаженствовала, как сытая кошка.

Улыбаясь, она проследовала к двери ванной. К ее удивлению, дверь оказалась заперта. Тогда она подошла к запасному умывальнику возле двери, глянула на себя в зеркало и поправила прическу. Потом она вернулась в комнату, закуталась в халат Тома и уселась с ногами на кровать, размышляя, в чем же дело.

Да, Том в этот раз пребывал в крайне скверном настроении. Редкостное зрелище.

В ванной он провел минут десять и вышел оттуда причесанный, чисто выбритый. На нем были светло-серые брюки и белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, за исключением верхней. На шее болтался незавязанный синий галстук. Он даже успел надеть ботинки.

Войдя в комнату, он исподлобья посмотрел на Ронни. Губы его были плотно сжаты. Ронни глянула на него в ответ, удивленно вскинув брови.

– Что же все это значит? – решительно спросила она.

Лицо Тома потемнело еще больше. Он отвернулся от нее и подошел к окну.

– Секс, – коротко бросил он и потянул за шнурок; шторы раздвинулись. В комнате стало светло, причем свет был неярким из-за тумана. Ронни моргнула. – Ради этого мы встретились здесь, разве не так? Мы пришли сюда, чтобы кончить.

Он стоял к ней спиной и смотрел в окно. Ронни вздохнула.

– Том…

Он резко повернулся к ней.

– Ронни, я так не могу. Я знал с самого начала, что не смогу. Я не создан для того, чтобы быть партнером для интрижки на стороне. Или ты уходишь от мужа и подаешь на развод, или наши отношения закончены.