— Стреляют, Вампир, они стреляют! — завопил он во весь голос уже без всякой рации, чтобы предупредить друзей, как будто стрельба могла быть кем-то неуслышанной.

Но те уже и сами сориентировались.

— Бросай стволы, ФСБ! — крикнул Нижегородцев, появляясь в проеме подъезда с оружием в руках. Громоздкий «АПС»[5]выглядел весьма внушительно, но Вампир имел достаточный боевой опыт для того, чтобы не надеяться на психологический эффект. Поэтому одновременно с командой он выстрелил Шашкову под ноги. Пуля со свистом срикошетила от булыжника и ушла в небо.

Сова снова спустил курок. Пуля вырвала кусок древесины из косяка подъездной двери. Тут же открыли огонь Шашков и Чибисов, за ними начали стрелять остальные двое бойцов.

Нижегородцев шарахнулся назад в темноту. Рой пуль влетел в подъезд, кроша давно не беленные стены и выбивая из них снопы известковой пыли.

— Мочим? — спросил Молотов, прячась в простенке и прижимая к правой щеке взведенный пистолет.

— Огонь! — приказал Вампир. Он прекрасно знал, что в боевой ситуации промедление подобно смерти. Нет смысла выкрикивать грозное название своей конторы, еще более глупо размахивать удостоверением, не дадут эффекта и предупредительные выстрелы в воздух. Все разбирательства откладываются на потом, огонь можно пресечь только огнем. Если, конечно, у тебя нет желания распрощаться с жизнью. У майора такого желания не было.

Присев на одно колено, он уперся локтем и, выставив оружие перед собой, профессионально прицелился. Бах-бах-бах! Три одиночных выстрела прозвучали как одна очередь. Сравниться в меткости стрельбы с Нижегородцевым не мог никто в Управлении. По штатному расписанию в группе захвата он значился снайпером. А боевой опыт помогал ему сохранять хладнокровие и в экстремальных обстоятельствах. Три девятимиллиметровые пули веером разлетелись между бойцами «Консорциума», а одна с чавкающим звуком вошла человеку с ножевым шрамом под кадык. «ТТ» с глухим стуком брякнулся на мостовую, тут же его накрыло тяжелым телом убитого.

У Чибисова пуля пролетела над ухом. В ответ его указательный палец несколько раз заставил пистолет натужно кашлянуть, извергая из дула зеленоватое пламя.

От расстрелянной «Волги» наконец открыл огонь Бурик. «Стечкин» — очень эффективное оружие, особенно когда стреляет очередями. Правда, мало кто в таком режиме способен попасть в цель. Но Бурик это умел. Шквал пуль обрушился на группу «острых акций». Чибисова ранило в плечо, Шашкову вскользь зацепило ногу. Сова перенес огонь на Бурика, пули прошивали дверь «Волги» насквозь, одна ударила спецназовца в грудь, но застряла в бронежилете, хотя от удара у него хрустнуло ребро, перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он перестал стрелять и тяжело откинулся на порог машины.

Противоборствующие группы почти в упор поливали друг друга свинцом. Двойное численное превосходство бойцов «Консорциума» компенсировалось двадцатизаряд-ными магазинами «стечкиных» фээсбэшников. К тому же оперативники использовали средства защиты, которых у москвичей не было. Молотов получил пулю в живот и скорчился от динамического удара, зато одного из нападавших пуля прошила насквозь, и он замертво упал неподалеку от своего товарища.

Щелкнув, замолк пистолет Совы, стал на затворную задержку «макар» Шашкова, подходил к концу боезапас у Чибисова. А из подъезда гремели выстрелы, пришедший в себя Бурик тоже выпустил очередную очередь, прошив Сове икру. Тот уронил запасную обойму и с трудом удержался на ногах.

— Уходим! — скомандовал Шашков, и они бросились к микроавтобусу. Шашков и Сова сильно хромали и оставляли за собой пятна крови, Чибисов зажимал простреленное плечо. На этот раз они вброд перебрались через канализационный поток, Чибисов сел за руль микроавтобуса, остальные повалились на пол салона. «Мерседес» рванул с места и скрылся в путаных улочках Богатяновки. Его никто не преследовал. Только в кино погони и перестрелки сменяют одна другую. В реальной жизни измочаленные люди не могут бесконечно вести бой или преследование. Да и не хотят этого делать.

— Эй, вы как, целы?! — громко крикнул Вампир, и его голос прогрохотал в наступившей тишине.

— Я контужен, — сквозь зубы произнес Молотов.

— Я вроде цел, — отозвался Бурик.

— Вы что там творите, сволочи! — орала за обшарпанной дверью Антонина. — Совсем охренели! Я сейчас ментов вызову!

— Давно пора, дура! — рявкнул Вампир. У него дрожали руки и ноги, он кулем опустился на пол, однако на всякий случай перезарядил оружие и стал искать на полу рацию, но в темноте не мог найти.

— Вызывай милицию, быстро! — скомандовал он орущей за дверью Тоньке.

* * *

Завод «Электроприбор» за последние годы неузнаваемо изменился. Там, где был глухой высокий забор, теперь стояли магазины и коммерческие палатки, будто доказывая, что торговля сегодня гораздо важнее, чем производство военной продукции. Забор отступил на полторы сотни метров, он утратил монументальность, кое-где зияли бреши, в которые мог свободно пролезть взрослый человек. Карданов неприкаянно бродил по бывшей заводской территории, потом подошел к сохранившейся проходной. Здесь тоже все изменилось: вместо десятка турникетов, пропускавших внутрь рабочий люд, остались только два. Освободившееся пространство было огорожено кирпичной стеной без штукатурки, за которой располагался какой-то офис.

Вахтером была, как обычно, кряжистая женщина в форме, но без обязательного в прошлом «нагана» на ремне. Она листала яркую газету.

Макс подошел к женщине и поздоровался. Она вопросительно подняла голову.

— Завод работает? — спросил Макс.

— А как же! Конечно, работает! Чего ему сделается?

— А можно я пройду?

— Куда это? — Вахтер нахмурила брови.

— В восьмой цех. Я там когда-то работал.

— Восьмой цех теперь снаружи. Там магазин открыли. И зайти туда можно свободно. А на завод без пропуска нельзя.

— Так в заборе-то дырки. Кто захочет, тот и залезет. Женщина пожала плечами.

— За забор я не отвечаю. Я за проходную отвечаю. А чего вам там делать-то?

Макс задумался.

— И сам не знаю. Извините.

Он вышел на улицу. Он не знал, куда идти. Он не знал, зачем он здесь. Он ничего не знал. Но хотелось есть, и ноги вновь привели его в «Маленький Париж». Бармен встретил его как родного. Такой же маленький и юркий чернявый официант расторопно принес слабосоленую семгу, графинчик водки, потом солянку. Когда Карданов доедал толстую свиную отбивную, в ресторан стремительно вошли два человека, лица и манеры которых не оставляли сомнений в их профессии.

— Приятного аппетита, — сказал тот, что постарше, и поднес к лицу обедающего милицейское удостоверение, которое никак не способствовало процессу пищеварения, напротив, было способно отбить аппетит у кого угодно.