– Святые ветры, – только и смогла выдавить из себя преподаватель Истории.

– Чтобы я больше не видел этого, – Декан тряхнул рукой и выбросил волосы. Их подхватил ветер и унёс, часть разметав по острову.

Теперь, думал архимаг, не видать тебе великого будущего. Он не позволит! Он резко развернулся и пошёл прочь. Лили, шокированная поступком своего кумира, пошла следом, периодически оборачиваясь, посмотреть на полуашуру.

Куратор остался. Он подошёл к Фиаме и опустился на корточки рядом с ней.

– За что? – только и смогла выдавить истерзанная полукровка, ощупывая руками колючий ёжик надо лбом.

Маг молчал. Он не знал, что сказать, как успокоить подопечную. Любую другую девушку он бы обнял и пожалел, но Фиама была дочерью ашуры и Эрви её остерегался.

– Пойдём отсюда. Тебе нужно к лекарям, на тебе живого места нет, – пытался сменить тему Куратор, стараясь не смотреть на подопечную. – Это гиблое место. Неизвестно сколько иллюзий здесь появилось с твоего ухода. Возможно, что и ты сама попала под воздействие иллюзии, а на самом деле никто тебя не закапывал.

– Мои волосы… за что? – смотревшая до этого на разлетающиеся русые и серебристые волоски, Фиама взглянула прямо в глаза Куратору. Тот не выдержал взгляда полукровки, и отвёл глаза.

– Ему не понравилась твоя седина, – только и смог выдавить маг.

– Так просто. Что он за человек? Я… я… – Фиама боролась с подступившими к горлу рыданиями. Справившись, она вновь заговорила: – Не попадала я ни под какую иллюзию. Это правда.

– Здесь, на этом проклятом острове, как верно подметил Декан, ты могла даже не понять, что попала в иллюзию. Они слишком реальны. Даже я с трудом их нахожу. В этом нет ничего такого, – попытался объяснить Куратор.

– Я слабела в земле! Это не было каким-то самовнушением. Меня, правда, хоронили! Это была земля, я её чувствовала. Разве от иллюзии маги Воздуха слабеют? Это чувство… просто ужасно. Я даже не могу описать. Из меня словно клещами доставали душу… вытягивали магию вместе с кровью… это больно, но сделать ничего нельзя. – Комок подступил к горлу, и Фиама не могла продолжить, лишь спустя некоторое время она взяла себя в руки и добавила. – Было так страшно. И синяки. Я же не сама себя избила! А слышали бы вы, что он мне говорил. Воспитать. Чтобы я стала послушной. Да никогда я его в жизни больше не послушаю! Этого гада, да что б он сдох! И папаша его тоже!

Куратор ничего не ответил и уставился на бросающую проклятия подопечную. Он положил ей руку на плечо, желая хоть немного успокоить.

– Давай пойдём к лекарям. Нельзя сидеть на снегу. Ты же в одних носках. Заболеть ещё не хватало. – Эрви знал, что нёс какая-то чушь, но он не знал, как ещё отвлечь полукровку и увести её с этого проклятого острова. Чем ещё он мог помочь? Он даже не понимал её чувств. Он ужаснулся своей чёрствости. Когда он стал таким? – Люди сами не ведают, что творят, находясь под чарами. Чистое небо, что я несу. Ещё скажи на неё навели гипноз третьекурсники. Да они это едва ли умеют. Вот он умел, но его здесь нет. Но правда ты вся исцарапана. Грязь попала в раны. Нужно их промыть и перевязать. Пойдём отсюда, – наконец молвил Куратор и помог подопечной встать.

– Да. Спасибо, – пробубнила полукровка, вставая. – Но мне нужно на занятия. За прогулы тоже могут исключить, тем более меня, тем более без оправдания.

– Ты в своём уме? Какие занятия, какие оправдания? Ты кровью истекаешь. Вот это Гераклит из историй Земья. Иди к лекарям сейчас же! – тоном, не терпящим возражений, сказал Эрви.

– А как же занятия, – молила полукровка, едва стоя на ногах, она шаталась и того и гляди упала бы, но держалась за руку Куратора. Грязная, с ободранными пальцами, до крови истерзанными локтями и коленями, и криво срезанными волосами. Адепт представляла собой жалкое зрелище.

– Ты себя в зеркало видела? На тебе живого места нет. Иди к лекарям, а потом сразу ко мне! Какой у тебя предмет после истории? – потребовал Куратор.

– Руны. У наставника Анджи, – едва слышно прошептала Фиама. Силы оставляли её. Хотелось прилечь, прямо здесь, на земле, на холодном снежке, и полежать денёк-другой в покое.

– У-у Анджи, наша дивная краса. Я думаю, что смогу с ним договориться. Иди пока к лекарям, а я предупрежу Анджи, что тебя не будет на занятии.

Куратор проводил подопечную до здания Академии, после чего их дороги разошлись. Маг отправился в корпус преподавателей, а Фиама побрела в башню персонала, прошла мимо завхоза и, опираясь на перила, оставляя после себя бурые пятна то ли крови, то ли грязи, поползла наверх к лекарям.

Завхоз, завидев полукровку в грязной драной форме, начал было орать, что не даст ей ни одного комплекта одежды, раз она такая неумеха и не бережёт выданное, но затем увидел бледное лицо дочери ашуры, замолчал и сделал знак, отводящий беду. Лекари ужаснулись виду полукровки. Раньше её чёлка немного скрывала уши, но теперь они стали видны всякому. Дежурная забегала по палате, перевернула несколько шкафов, пока не нашла бинты и заживляющие мази. Она хотела помочь полукровке раздеться и намазать раны, но ужасно боялась, что перед ней Проклятая.

Фиама взяла бинты и мазь и побрела прочь. Голова её не соображала. Дочь ашуры добралась до башни преподавателей, а оттуда благополучно дошла до двери покоев Куратора. Она стояла под дверью и боялась дернуть ручку. Зачем Фиама пришла к нему? Это ведь её проблемы.

Пока Куратор шёл от преподавателя рун, он обдумывал происшествие с Фиамой. Что же сделали с моей подопечной? Неужели её, и правда, пытались похоронить живьём?! Кто только мог такое придумать и сотворить? Она уверена, что это сын Декана, что он её воспитывал. Чистое небо, что ещё за воспитание такое? Я его в глаза не видел, но если он такой же как отец, то скорее всего это он. Хотя, возможно, это был кто-то другой. И почему именно проклятый остров иллюзий? И как она смогла выбраться, если её закопали, а, судя по её рассказу, её, действительно, закопали?

Выглядит будто она вернулась с того света… весь её вид… Теперь ей житья не дадут, она станет баньши Академии магии Воздуха. Бедная девочка, сколько ещё на неё свалится бед? Но она стала так похожа на Них. Хоть Декан и состриг седину, волосы вырастут вновь. Мне даже страшно идти к себе, ведь она там ждёт меня. Что если в ней проснутся воспоминания прошлых жизней и она сойдёт с ума? Что если это уже случилось? Что если там, под землёй, с ней произошло что-то? Такие события оставляют след. И не только в виде белой пряди. Что если в неё проникла первородная тьма? Что если она кинется и убьёт меня… эта баньши… эта ашура… Чёрт! Что за мысли?! Ты – маг Воздуха или кто?! Стыдись! Стыжусь…

Вернувшись в своё крыло, Эрви увидел, как полукровка неподвижно стояла около двери в его покои и еле заметно дрожала, то ли от холода, то ли от страданий, испытанных этой ночью. Весь её вид был жалок, словно побитая собака, ожидающая, что хоть кто-то приютит её. Но что-то в том, как она стояла, как держалась, выдавало в ней стойкость. Возможно сила духа ашуры?