* * *

– Ты вызывал меня, отец? – Сиэль аккуратно прикрыл за собой резную дверь и прошёл в глубь комнаты.

– Да, вызывал. И как ты мне это объяснишь? – Декан стоял спиной к сыну и смотрел на открывающийся вид из окна.

– Что именно? – смутился юноша.

– Если ты собрался избавиться от проклятой ашуры, постарайся хотя бы, что она не узнала, что это твоих рук дело, – злобно прошипел архимаг оборачиваясь.

– Я и не собирался избавляться от неё. Оставлю это тебе. Я лишь хотел её проучить и сделать более покладистой, – спокойно, не обращая внимания на шипение отца, произнёс Сиэль. – Мы бы откопали её к обеду.

– Тогда как, чёрт побери, она откопалась? —Он хлопнул ладонями по столу. Упёршись руками в столешницу, он наклонился к сыну.

– Я не знаю. Я правда не знаю, – оправдывался Сиэль. Сейчас он выглядел жалко. Вся спесь и высокомерие, которое выливалось из него при друзьях, растаяли в один миг.

– Отлично, – грозно выплюнул Декан. – Значит она всех вас видела, и ты прочитал ей мораль. А ты не подумал, что первым делом она пойдёт жаловаться?!

– Подумал и пригрозил ей так не делать. Она должна была молить нас о пощаде и стать шёлковой.

– Но вижу, что-то пошло не так. Она заявилась сюда грязная, избитая и начала доказывать, что ты её хоронил живьём! При этой тупоголовой Лили, а потом ещё заявился Эрви. Когда этот тупоголовый кретин успел вернуться из поездки? – Декан резко замолчал и помассировал руками виски.

– Отец, я всё продумал. Она мне доверяла и должна была испугаться, а она начала бросать проклятия… – начал было Сиэль, но мужчина его перебил, подняв руку.

– Единственное, что тебя спасло, это тот проклятый остров. Никогда бы не подумал, что обрадуюсь существованию этого чёртового острова. В следующий раз, когда захочешь проучить кого-то, обговаривай свои никчёмные идеи со мной! Иначе сам рискуешь вылететь из Академии! – Декан тяжело опустился в кресло.

– Да, отец. Я всё понимаю, – Сиэль покорно склонил голову, кулаки его сжались от негодования.

– Ни черта ты не понял! И более того, только всё испортил своей выходкой. Больше эта девка тебе не доверится, и никому из вашей бедовой компании, уж будь уверен, – архимаг откинулся на спинку кресла. Его выматывали подобные вспышки гнева, но собственный сын раздражал его. Такой глупый. В кого он такой? Точно не в отца!

– Как она сумела выбраться? – вновь подал голос Сиэль.

– Откуда мне знать. Если бы я мог видеть сквозь иллюзии, которые оставил там этот… этот ублюдок, – Декан поймал себя на мысли, что не может вспомнить имя адепта, – я бы понял. Возможно кто-то узнал о вашем «тайном» плане и помог ей.

– У девчонки нет друзей, я об этом позаботился, – вернув себе уверенность, заявил Сиэль. – Ты мог исключить её сегодня. Почему не стал?

– Сиэль, Сиэль, – покачал головой Натан. – Ты наивен, как твоя мать. Дар этой девчонки уникален, я не собираюсь исключать её. Я хочу ей воспользоваться, так же, как и ты. Вот только мои цели гораздо более глобальны. Жаль, что, избивая отродье, вы не додумались взять её крови, – последнее архимаг пробубнил себе под нос. Он вернулся из раздумий и взглянул на своего никчёмного сына. – Её дар с твоим рядом не стоял! – Декан отвернулся. – Эта аура… но я кое-что сделал. Думаю, теперь ей станет тяжелее применять силу. Надеюсь, твой потенциальный ум в состоянии осознать и воспользоваться предоставленной возможностью. – Декан не смотрел на сына, что скрипел зубами, сидя напротив. – Свободен, – бросил архимаг.

– Да, отец, – Сиэль быстро встал и вышел из приёмной. Весь его так хорошо продуманный план провалился. Почему? Кто раскопал эту проклятую полукровку? Как она выбралась из ящика? Почему не сдалась, ослабев от земли, а разозлись? Почему стала такой боевой, не в пример своей трусливости раньше? Почему не задохнулась в земле? В итоге план не принёс ничего кроме ещё больше ухудшившихся отношений с отцом, а всё из-за неё!

Ночь прошла тревожно. Фиама не могла уснуть, она вскакивала при каждом малейшем шорохе, ей казалось что, кто-то ходил под дверью и пытался открыть, что вчерашние убийцы вернулись доделать своё чёрное дело. Полукровка приподнималась и впотьмах проверяла на месте ли табуретка, и нет ли никого в комнате. Только она прикрывала глаза, как в ушах звенело и слышался шёпот. Фиама жмурилась, пыталась его отогнать, думать о хорошем, но ничего не помогало. Она поднимала голову, но каждый раз табурет стоял на месте, а в комнате ни души.

В те редкие моменты, когда полукровка начинала дремать, ей снились кошмары, гораздо более ужасные, чем ночные шорохи. Она вновь собирала головой ступени, боролась с призраками, которые хотели утащить её под землю, пряталась от собственной ожившей тени; орала, запертая в гробу, а стенки его сжимались. Она падала в яму, а наверху стоял и смеялся Сиэль, глаза его светились красным огнём, а кожа лопалась. Фиама бесконечно долго падала в пропасть, а потом толща земли сходилась над ней. Дочь ашуры кричала, находясь под землёй, по которой ходили люди и ничего не замечали, а полукровку тем временем пожирали черви, заползали в уши, нос, рот и в глаза, в раны и под кожу. Фиама просыпалась от собственных криков, скидывала одеяло и чесалась, пытаясь сбросить с себя личинки.

Звон труб тихий, но всепроникающий возвестил о конце ночного кошмара. Фиама, так и не поспав ночью, поднялась и пошла в уборную. Ей предстояло показаться всем в новом образе, с платком на голове, бинтами на руках и синяком вокруг красного глаза. Полукровка решила забинтовать половину лица, чтобы скрыть ото всех такое уродство. В бинтах была своя прелесть – никто не знал, что именно они скрывали, к тому же отпадала надобность носить перчатки.

Перед завтраком Фиама заглянула к Куратору и спросила, что он говорил преподавателям, когда её отпрашивал, дабы ненароком не опровергнуть официальную версию. Куратор, не мудрствуя долго, наврал всем о том, как его подопечная страдала снохождением и упала с лестницы во время одной из своих прогулок.

Фиама впала в ступор, но вскоре осознала, что эта версия самая безобидная из всех. Куратор ведь мог придумать что-то похуже, как полукровка пошла молиться Сатане или подглядывала за мальчиком. Но дочь ашуры не хотела слышать в свой адрес шутки на тему ночных загулов. Какой позор. Но, как ни странно, преподаватели поверили в ложь Куратора.

Фиама не смогла промолчать и задала мучающий её вопрос:

– Что теперь делать? Неужели, Сиэль с компанией так и останутся безнаказанными? Они же не успокоятся, пока не избавятся от меня!

Куратор нахмурился. Он и сам не знал, что делать, и тем более не мог ничего посоветовать своей подопечной.

– Успокойся. К сожалению, здесь ничего не поделаешь, – маг развёл руками, оторвавшись от книги, которую изучал. – Сиэль – сын Декана, а значит, практически не прикосновенен. Обвинять его бессмысленно. Даже если ты найдёшь неопровержимые доказательства вины Сиэля, последнее слово останется за его отцом. И лишь одно его слово и вся вина может лечь на тебя. Сама подумай, кому поверят наставники и адепты, Декану или маленькой полукровке? Думаю, ответ очевиден. И всё же Декан тебя не исключил.