— Я не выуживаю… — начал Мейсон.

— Отвечайте на вопрос, мистер Ливсей, — вмешался судья.

Заерзав в кресле, Ливсей с надеждой посмотрел на Кавингтона,а рука его машинально погладила лысую голову.

— Так да или нет? — снова спросил Мейсон. — У вас состоялсятакой разговор?

Ливсей, немного откашлявшись, начал было говорить, но вдругзапнулся.

— Так да или нет? — настаивал Мейсон.

— Да, — наконец, после непродолжительного колебания, ответилЛивсей.

— Да, — удовлетворенно повторил Мейсон. — И во время этогоразговора Вирджиния Байнам находилась в Тихуане, не так ли?

— Ваша честь, я протестую, — сказал Кавингтон. Свидетель немог знать, откуда она звонила. Он мог знать это только в том случае, если быона сама ему сказала или если бы ему сообщили.

— Протест отклоняется, — сказал судья и, подавшись вперед,хмуро посмотрел на Ливсея.

— И вы тогда по телефону давали Вирджинии Байнам инструкции,как действовать дальше? Вы велели ей взять мой автомобиль, который как разстоял возле гостиницы «Виста де ла Меса», и поехать в Океансайд?

— Ох, ваша честь, это переходит всякие границы, — вмешалсяКавиштон. — Мистер Мейсон хочет использовать показания мистера Ливсея в своихцелях. Но я вызвал его в связи с другим делом и…

— Как бы там ни было, это свидетельствует лишь о стремлениипровести всестороннее судебное расследование, — ответил судья. — Суду интересноуслышать ответ на поставленный вопрос. Отвечайте, свидетель.

Теперь Ливсей принялся поглаживать свою голову, тем самымвыдавая свое состояние.

— Да или нет? Вы инструктировали ее?

В зале суда повисла напряженная тишина. Ответа непоследовало.

— Отвечайте на вопрос, — резко, как удар хлыста, прозвучалголос судьи.

Внезапно Ливсей взглянул на судью:

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос. Ответить — значитобвинить себя.

После этих слов судье Миндену потребовалось больше минуты,чтобы успокоить взорвавшийся зал. Когда порядок был восстановлен, судьяобъявил:

— Суд удаляется на перерыв. Заседание будет продолжено черезпятнадцать минут. После перерыва число зрителей будет ограничено количествоммест в зале суда. В случае каких-либо признаков беспорядка зрители будутудалены. Присяжным заседателям во время перерыва следует помнить опредостережениях суда.

Мейсон улыбнулся подошедшему Полу Дрейку:

— Пол, наши дела улучшаются.

Когда судебный процесс возобновился и Ливсей снова занял местосвидетеля, он повторил сказанное ранее, но, кроме того, на сей раз зачитал,заглядывая в бумагу, которую держал в руке:

— Я намерен заявить, что только что проконсультировался уадвоката. Мне не советуют отвечать на какие-либо вопросы, касающиеся моихотношений с Вирджинией Байнам, и я отказываюсь отвечать на поставленные мневопросы, поскольку ответы на них могут мне навредить.

Кавингтон вскочил с места, неистово жестикулируя:

— Ваша честь, это все похоже на дешевую подтасовку фактов.Отказ свидетеля отвечать на вопросы напоминает попытку заставить присяжныхповерить в то, что он мог быть причастен к убийству Эзел Гарвин. Я утверждаю,что это чистейшей воды обман.

— Вы выдвинули обвинение, — спокойно произнес Мейсон, —теперь, будьте добры, докажите это.

— Я не могу доказать, и вы это знаете. Судья ударил в гонг.

— Господин прокурор, воздержитесь от личных выпадов, —сказал он. — Суд оказался в затруднительном положении.

— Очень сложное положение, — раздраженно сказал Кавингтон. —Лично я имею основания думать, что это просто обманный трюк. Вирджиния Байнамнаходилась на пожарной лестнице, наблюдая за офисом компании, именно в товремя, когда, как утверждает адвокат, она находилась в Тихуане. Однако, сделавэто заявление перед присяжными заседателями с помощью многозначительныхнаводящих вопросов и затем имея свидетеля, услужившего ему отказом отвечать навопросы ввиду того, что ответы на них могут ему навредить, адвокат воздвигсерьезные препятствия на пути обвинения.

Присяжные склонны придавать слишком большое значение тому,что говорят свидетели. Я утверждаю, что это заранее продуманный обман. Незабывайте, что стоящий перед вами человек работает у обвиняемого. К тому времени,когда туман, который тут напустил этот адвокат, рассеется, вероятно, выяснится,что все дело было тщательно отрепетировано. Этот дешевый обман полностью…

— Минуточку, — прервал его Мейсон. — Вы слишком увлеклисьобвинениями, и я намерен призвать вас к ответу. Вы…

— Джентльмены, — вмешался судья, — не будем больше обвинятьдруг друга и строить догадки относительно причин заявления, сделанного этимсвидетелем. Мистер Ливсей, я вас правильно понял: вы отказываетесь отвечать налюбой вопрос, касающийся ваших взаимоотношений с Вирджинией Байнам?

— Совершенно верно.

Тогда что же произошло в ночь с двадцать первого на двадцатьвторое сентября? Вы ответите на вопросы…

— Я отказываюсь отвечать на любой вопрос, касающийся того,что произошло в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября ввиду того,что ответы могут мне навредить.

— Я прошу четыре дня перерыва, — сказал Кавингтон сердито.Его лицо было багровым. — Я прошу провести заседание при расширенном составеприсяжных заседателей. И мы докопаемся до истины. Мы…

Мейсон снова перебил его:

— Я бы хотел еще раз вызвать Джорджа Л. Денби, чтобы задатьему пару вопросов. После этого я не буду возражать против перерыва в судебномзаседании на некоторое время.

— Хорошо. Мистер Денби, пройдите вперед, — согласился судьяМинден.

Денби вышел степенной походкой и занял кресло,предназначенное для свидетелей. Он сцепил пальцы рук в замок и взглянул наМейсона.

— Мистер Денби, — обратился к нему адвокат, — я бы хотелуточнить прямо здесь вопрос, касающийся времени. Вы заявили, что работали вофисе «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани» всю ночь с двадцатьпервого на двадцать второе сентября.

— Совершенно верно, сэр.

— Скажите, вы знакомы с Вирджинией Байнам?

— Нет, сэр. Я с ней не знаком, в том смысле, который вывкладываете в свой вопрос. Я видел ее в офисе корпорации, когда она приходиласправиться о сертификате акций. Больше мне нечего добавить.