– Засыпает? – уточнила я шёпотом.

– Без сознания, – мрачно произнёс Иф.

Боги, я же не медик.

Всматривалась в её лицо. Человечка, слегка прикус отличается, наверное, клыки. Черты правильные, волосы слегка вьются. Веки плотно закрыты, и отчётливо заметны длинные чуть изогнутые ресницы. Скользнула взглядом по фигуре: хрупкая, маленькая, со стола свисают два крыла. Когти втянуты, не рассмотреть.

– Красивая, – сказала я.

– Лучше сейчас изуродуйте, пока она не очнулась, – буркнул Иф. Я аж подпрыгнула. С ума сошёл? Видно, взгляд у меня был красноречивый. Иф прикусил губу и склонился над девочкой. Сам, не спрашивая, взял склянку, и принялся втирать снадобье ей за ушами.

– Как она?

– Должна была давно очнуться.

– Плохо.

– Не то слово.

Девчушка продолжала неподвижно лежать, дыхание едва угадывалось. Не похоже, что она собирается приходить в себя.

– Иф, иди отдыхай, а я посижу-покараулю. Потом подменишь.

Он кивнул и вышел. А я уселась на стул подле девочки. Надо бы привлечь белого к исцелению. Только выясню, насколько он профпригоден. Дала очередную порцию лекарства. Девочка по-прежнему едва дышала, только часа через четыре её дыхание стало чаще, она довольно отчётливо простонала и дёрнулась. Только бы не опять судороги! Но нет, она обмякла, а потом вдруг открыла глаза. Я потрясённо замерла: у девочки был чистый прямой взгляд фиалковых глаз.

– Мама? – прошептала она.

– Детка, глоточек лекарства, – приложила я склянку к её губам. Она послушно выпила, вздохнула, глаза её закрылись, и, кажется, она уснула. Бедный ребёнок. Что бы ни сказал Иф про то, что на столе ей нормально, пусть отнесёт её ко мне на кровать. Не хочу, чтобы она пришла в себя в пыточной камере. Для Ифа моя смерть ведь означает разрыв связи, влекущий за собой его гибель? Вот пусть и думает, как переубедить девочку отрывать мне голову, когда она придёт в себя в достаточной мере. А то ишь, мама.

Начала клевать носом. Осталось отсидеть полтора часа, и придёт Иф. Я не сразу даже сообразила: девчушка выгнулась дугой, глаза её широко распахнулись, из носа хлынула кровь. Я метнулась к ней с очередным снадобьем, подстёгивающим регенерацию. Девчонка глубоко, со свистом вздохнула и обмякла.

Сначала я обрадовалась: кровь больше не идёт, её не корчит. Насторожил меня взгляд, он стал словно бы стеклянным, неподвижным. Фиалковые глаза таращились в потолок без всякого смысла. Я протянула руку, пытаясь нащупать пульс. Плюнула, и приложила ухо к её груди. Стука не было. Не может быть, не верю.

Попыталась сделать непрямой массаж сердца. Показалось, что помогло. Вылила на неё очередное зелье. Пульса нет. Продолжила ритмично надавливать на грудную клетку, молясь, чтобы сердце заработало.

Не знаю, сколько я билась. Я ясно увидела в свете магического огонька, как оливковая кожа приобретает землисто-серый оттенок. Фиолетовый цвет радужки тоже поблёк. Ещё раз, не понимая зачем, коснулась шеи – становится совсем прохладной. Умерла.

Я рухнула на стул. По щекам потекли слёзы. Как?! Она не могла! Неуверенно потянулась, провела ладонью по её лицу, закрывая глаза. Не хочу запомнить их блёклыми и мёртвыми, пусть уж в памяти останется чистый фиолет.

Согнулась, утыкаясь лбом ей в руку, и тихо заревела. Чёрт, это слишком жестоко, для неё, для меня. Время утекало вместе со слезами. Моего плеча коснулась чья-то рука:

– Леди?

– Я не смогла, Дем.

Иф опустился передо мной на корточки:

– Леди, у неё не было шансов.

– Не было?! Она была жива! А я не справилась!

Я ещё раз посмотрела на девочку. Тепло и краски ушли из неё.

– Умерла, – я снова заревела.

– Леди! Не плачьте. Вот скажите, что бы её здесь ждало? Клетка, опыты, боль…

– Жизнь, – перебила я.

– Жизнь, – эхом откликнулся Иф.

Слёзы текли ручьями, но теперь я вернула способность мыслить.

– Дем, – позвала я, – Думаешь, её на ингредиенты разберут?

Отрывистый кивок.

– Как у вас принято хоронить умерших?

– Опускаем в жерло вулкана.

– Вулкана у меня нет. Надо просто сжечь.

– Как чёрные маги?!

– Предложи альтернативу.

Иф ничего не ответил, посмотрел на меня, на неё и тихо буркнул:

– Вы правы. Леди, вы смогли бы принести из лаборатории что-то, что хорошо горит?

– Да.

Пока ходила туда-обратно, сообразила, что впервые после разрыва Иф называет меня «леди». И, вероятно, искренне, под впечатлением от того, как я старалась помочь демонице. Да и я назвала его Демом вместо Ифа. Может, и удастся наладить отношения. Вредить Иф мне не сможет из-за связи, верить я ему всё равно не верю, но пусть будет видимость былого. Старалась думать о любой ерунде, только бы не о девочке, а то снова расплачусь.

Иф ждал меня в коридоре:

– Я перенёс её в другую комнату.

Недоуменно приподняла брови.

– Вы же не собирались сжечь её на столе, где ремни.

– Спасибо, что подумал.

Молча вошли в камеру. Девчушка совсем посерела, лежала на полу на одеяле в позе эмбриона. Под головой увидела подушку. Иф, похоже, пожертвовал своим, устроил по демонскому обычаю. Он забрал у меня средство для розжига и аккуратно облил девочку.

– Она хорошо сгорит, как щепка.

Кивнула. На глазах вновь закипают слёзы.

– Кто поджигает? – спросил Иф.

– Ты? – предлагаю.

Протягивает руку:

– Чем поджечь?

– Ой, а я и не взяла.

Иду второй раз.

Поджигала я. Огонь моментально вспыхнул ярко-жёлтым пламенем. Так похоже на похороны Тима. Что-то в моей жизни становится слишком много похорон. Огонь горел бурно, весело, потом пришла темнота.

– Приберёшься?

– Да, леди.

– Спасибо.

Медленно вышла, добралась до ванной, кое-как умылась и легла на кровать поверх одеяла. Смысл разбирать постель и натягивать пижаму? Через два с небольшим часа наступит утро.

Разбудил меня писк будильника. Поднялась с тяжёлой головой, в самом мрачном настроении. Сходила в душ, немного взбодрилась. Пожалела, что нет косметики, и замазать синяки под глазами нечем. Достаточно на моё лицо взглянуть, чтобы понять, что что-то случилось. Но чего не изменить, то просто принимаем как факт.

Уже традиционно позавтракала вместе с Ифом за одним столом. Потом навестила Яна, забрала очередную попытку рассказать мне про бабочек, удалилась на уроки. Всё шло как всегда до, разумеется, «Демонологии». Магистру Гвидо понадобилось узнать, как дела с доставленным телом.