Требовался особенный проводник. Мне надо было добыть кляксу и не дать ей свернуться в яйцо.

Я знала, где ловить.

Нет, я не забыла о Погореловке. Вдвоем с Ольгой мы перерыли поисковую систему и насчитали не меньше десятка населенных пунктов с таким названием.

– Ну, как думаешь, которая из них? – спросила я.

– Думать надо, – откликнулась она.

После недолгих размышлений мы отбросили все далекие от нашего города Погореловки и сосредоточились на тех, что находились в пределах досягаемости. Ближайшая обреталась в соседней области, максимум два часа на автобусе или электричке. Отлично! Остановимся на ней. У нас была единственная зацепка – таинственная уборщица Валя, уволившаяся из нашей школы как раз после того, как в моем сне меня хотела утопить черноволосая. Охранник говорил, что она уволилась из-за того, что ей было далеко ездить. Вот и все, что нам известно. То есть мы опять вернулись к предположению: уборщица из сна и Валя – одно и то же лицо. А что нам оставалось делать? Надо проверять все версии, даже самые хлипкие и бредовые. Других-то нет.

И надо еще придумать предлог. Во-первых, для родителей, потому что поездка займет целый день. Во-вторых, как я туда заявлюсь? Повод, нужен повод…

– Не ты, а мы, – Ольга ни за что не хотела опускать меня одну. – И повода никакого не нужно. Я стою на стреме с телефоном, ты заходишь в дом. Если там те, кто нам нужен, действуешь по обстоятельствам. Если – нет, извиняешься, мол, ошиблась, и все. Мы договариваемся о времени. Например, если ты не выходишь через пять минут, я звоню в милицию.

– Ага, милиция нам поможет! – Мне стало смешно.

– А что ты предлагаешь? Их там двое, между прочим, они тебя разом скрутят, пикнуть не успеешь.

– Ничего, справлюсь как-нибудь.

– Знаешь, не спорь! – заявила Ольга. – Одну я тебя не отпущу!

Я понимала – она права.

Начались каникулы, так что для родителей повода придумывать не пришлось. Они утром на работу, мы – на вокзал и в электричку.

Дорога заняла часа полтора, не больше.

Вышли на пыльном полустанке. Я огляделась и вспомнила: да ведь я уже была здесь! Почему-то показалось, что вот сейчас ко мне подойдет деревенская девчонка и предложит проводить до места. Но нет, никто нас не встретил.

Мы ехали в древнем автобусе по проселочным дорогам, автобус скрипел и переваливался на ухабах, того и гляди рассыплется, висели на поручнях, качались вместе со всеми и выглядывали в окно.

Ошибиться я не могла. Я не стала расспрашивать пассажиров и водителя, чтобы не привлекать к себе внимания. Ну едут девчонки и едут, мало ли зачем. А дорогу сама найду. Вернее, вспомню. Ольга вела себя тихо, только изредка спрашивала: «Ну как? Узнаешь?»

Вот наконец мне на глаза попалась ржавая табличка с названием улицы.

– Выходим!

Шли медленно, всматривались в заборы и дома.

– Вот он! – Я указала на дом кивком головы.

Ворота с облупившейся краской бурого цвета, в них калитка.

– Может, я с тобой зайду? – Ольга заметно нервничала.

– Нет.

Я нажала на ручку в калитке. Засов не задвинут.

Я шагнула во двор, огляделась. Все верно, я была именно здесь. Стол и скамейки под навесом, дикий виноград укрывает крыльцо. Но это все антураж. В моих снах дом был другим – трухлявые развалины, где меня хотела убить черноволосая, ловушка на границе для неприкаянных душ.

Рыжий котяра, по-змеиному зашипев, выпрыгнул чуть ли не из-под ног. Рванул прочь, взлетел на стол, с него на дерево и скрылся среди густой листвы.

Посмотрим, что за хозяева здесь обитают.

На крыльце меня ждали.

Невысокий плотный мужичок, уже начавший лысеть, сутулый, испуганный. Узнал или нет? Перед отъездом из дома я надела летний сарафанчик, легкие сандалии, даже шляпку нацепила для создания идиллического образа. Судя по всему, зря старалась. Но отступать некуда.

– Кто еще в доме? – спросила, не поприветствовав. Здоровья я ему желать не хотела.

– Жена, – выдохнул он и сразу же посторонился, пропуская меня.

Я и вошла, усмехнувшись. Мужика перекосило от страха. Такие, как я, к таким, как они, просто так не приходят.

Она встретила меня в сенях. Дверь резко распахнулась, и я буквально утонула в ее улыбке. Удивила она меня, да. Красное платье, ухоженная, прическа прямо из салона, косметика… вот только кожа. Какого-то оливкового цвета. Какой странный загар – подумала я.

А она уже радушно приглашала в комнату, усаживала за стол, наливала чай.

– Присаживайся, – будто мурлыкала.

Я села. Мне стало их даже жаль, ее саму и ее испуганного мужа. Вон он, в угол забился, руки дрожат. Слабый, за счет нее держится. Подселенец у них был один на двоих. Паразитировал в ней. Мужа она давно выпила, теперь, чтоб поддерживать в нем жизнь, подселенец изредка делился с ним крохами.

– Кого-то ищешь? – расспрашивала женщина, усаживаясь напротив.

– В этом доме жили мои знакомые, – нагло соврала я.

Женщина удивилась:

– Ах, нет-нет, ты, видимо, перепутала, этот дом принадлежал еще родителям мужа. А как фамилия твоих знакомых?

– Потемкины, – я без зазрения совести назвала свою.

Женщина задумалась, даже лоб наморщила.

– Нет, не помню таких, – сказала и обратилась к мужу: – А ты?

Он отчаянно замотал головой.

Она что, не узнала меня? Вот так новости! Много лет следила за мной, караулила мои сны, даже в школе работала, чтоб узнать меня поближе. Нет, не узнать, а убить, избавиться! Вот чего хотела. Да и не она, а он или оно – подселенец. Интересно, она добровольно согласилась творить зло? Знала, чем придется платить? Ох, сомневаюсь! Обычная глупая баба, подцепила где-то черный камешек, а он и пророс в ней, и заполнил всю, и подчинил себе. Много лет паразитировал, разросся. Вон сколько клякс у нее было. А сейчас? Ни одной не осталось. Я знаю, где они. Свернулись черными камнями после того, как я их глушила. Теперь черноволосой до них не добраться. Маленькая японка собрала все камешки в свою корзинку. Мне осталось сцапать главного. Но не глушить, он мне нужен!

– Жаль, – сказала я и поднялась, сделав вид, что хочу уйти.

– Куда же ты? – всполошилась черноволосая. – Посиди немного, отдохни.

– Нет, не стоит.

Я уже подошла к двери и взялась за ручку. Она мягко скользнула ко мне, склонилась, якобы чтоб помочь открыть, и неуловимым движением прикоснулась губами к ямке на шее.

Она была голодна. Очень. Я сильно потрепала ее во время нашей последней встречи. Если бы она не испытывала такого голода, то сразу узнала бы меня и не рискнула нападать.