Пылкий сердцем монарх повел свои легионы вослед нам, надеясь догнать и одним ударом решить затянувшуюся войну, что начал еще Карл VIII. Дело оборачивалось скверно для имперских войск. Один за другим Франциск сметал наши хилые заслоны и, перейдя Альпы, устремился к Милану, который и взял решительным натиском. Герцогское кресло Франческо Сфорца занял французский губернатор Луи де ля Тремуй.

Мы же отступили к Лоди, где укрепился наш командующий Шарль де Ланнуа с двенадцатитысячным войском. Девять тысяч ландскнехтов и испанцев он отрядил под команду удачливого воина Антонио де Лейва, которые заняли городок Павию, чтобы обеспечить дороги к Милану, который мы не теряли надежды в скором времени отбить.

Положение ухудшалось с каждым днем, ведь французы в Милане не остановились и, развивая успех, бросились в драку. Павия стала ключевой позицией. Валуа ударил по ней со страшной силой своего тридцатипятитысячного корпуса. Слава Богу, что часть воинов он вынужден был оставить в Милане гарнизоном, а так же разослать по всей Ломбардии, так что не смог привести всю пятидесятитысячную армаду.

Опытные военачальники уговаривали его блокировать Павию малой силой, а главные части послать дальше, но король был настроен на быстрый успех и решился на осаду и штурм.

2 ноября Анн де Монморанси разбил наши разъезды и пересек реку Тичино. С тех пор кольцо блокады замкнулось и храбрые защитники могли рассчитывать только на свои силы. Контрвалационная линия была возведена с похвальною быстротою, на ней установили пушки, и до 21 ноября продолжалась бомбардировка. Крепкие стены Павии уступили совокупной мощи семи десятков орудий. И тогда начался штурм, который наши солдаты сдерживали трое суток подряд.

Кто бы мог подумать, что изнуренные осадным сидением люди смогут отразить вчетверо превосходящего противника?! Но, благодарение Господу, так и случилось. Много подвигов совершили наши воины и заставили Валуа прекратить приступ и продолжить блокаду, которая и длилась до памятного февраля 1525 года.

За это время мы сделали гораздо меньше чем было необходимо, но гораздо больше, чем было в силах человеческих, чтобы помочь нашим товарищам и спасти судьбу всей войны.

Фрундсберг навербовал новую армию из пятнадцати тысяч ландскнехтов и атаковал швейцарские кантоны, что принудило райслауферов покинуть армию Франциска и вернуться домой для обороны родных стен.

Валуа не дремал тоже. Тайные переговоры с папой Климентом VII развязали ему руки на юге Италии и он направил в сторону Неаполя экспедиционный корпус под командованием Джона Стюарта, герцога Албани – шотландского наёмника, чтобы занять этот вожделенный край, принадлежавший испанской короне, а значит и нашему, милостию Божьей императору Карлу Габсбургу. К счастью, Господь ослепил его и вскружил голову частыми успехами, так что он не послушал голоса разума и раздробил свои силы, ввязавшись в это авантюрное наступление.

Шарль де Ланнуа стремительно вышел наперерез и разгромил шотландского искателя приключений под Фьоренцуолой. Страшные потери, что понесла армия де Ланнуа, а так же наступление отряда Медичи, заставили его спешно вернуться в Лоди. Неаполь, как видите, мы отстояли, но воспользоваться плодами победы не смогли.

Сеньор Джованни ди Медичи со своими ротами вернулся к Павии, встретив по дороге пороховой и артиллерийский поезд, что выслал для Франциска Альфонсо д`Эсте, герцог Феррарский.

Тут в полотно нашего повествования вторгается мотив личный, что так часто и неожиданно перекраивает самые тщательно подготовленные лекала большой политики.

Медичи был славным кондотьером и обходительным молодым кавалером, так что победы на свой счет он записывал не только на полях сражений, но и в аристократических альковах. Всем, кто только не глух и не слеп, было известно о любовной связи жены герцога д`Эсте и названного кондотьера, что естественно, не добавляло симпатии первого к Медичи.

Я думаю, что именно это обстоятельство, а не одни только имперские гульдены и возможные политические выгоды, подтолкнуло герцога Ферраского к тайным поставкам своих несравненных пушек и порохового припаса Фрундсбергу. Видимо, он надеялся немного сточить развесистые рога об острую щетку имперских пик. Насколько это задумка удалась, судите сами, но об это позже, ибо ткань повествования не любит, когда её рвут.

Итак, осада Павии шла своим чередом, а на великой шахматной доске началась новая рокировка. Пока Фрундсберг сотрясал Швейцарские Альпы, Уго де Монкада высадил испанский десант под стенами Генуи, надеясь поддержать прогабсбургские силы в их споре со сторонниками Валуа. Но там его уже ждали. С одной стороны десант встретили превосходящие силы французов, а на море появился генуэзский флот под водительством грозы турок – несравненного сеньора Андреа Дориа, что впоследствии оказал столь ценные услуги делу Империи. А пока его корабли оказались последней песчинкой на чаше весов воинской удачи, которая отвернулась от испанцев, так что Монкада принужден был сдаться.

Примерно в те же дни Франциск сумел убедить швейцарцев вернуться на войну, и они выставили двадцать тысяч райслауферов, прекрасно вооруженных и отменно обученных.

Наступил январь 1525 года, когда армия Георга фон Фрундсберга перешла через Альпы и вторглась в Ломбардию. Восемнадцать тысяч ландскнехтов соединились с войсками де Ланнуа, а так же кузенов д`Авалос: маркиза Пескары и маркиза делль Васто.

Только зимние холода и истощение казны, которое вызвало брожение в войсках, помешали немедленно атаковать Валуа. Частные действия все же были предприняты.

Отдельный полк ландскнехтов перерезал коммуникации французского войска, заняв город Бельгийосо. Вездесущий Медичи и адмирал Бонниве вынуждены были отправиться туда и освободить местечко. Тогда-то, прикрываясь маневром на вспомогательном направлении, де Ланнуа и подошел к Павии. Часть сил Медичи и Бонниве в спешке вернулись в лагерь французского войска, пред лицом надвигающейся угрозы.

Дело было сделано – огромная армия Франциска оказалась раздергана по разным участкам фронта, что основательно уменьшило основную группировку под Павией. Король приказал основным силам выдвинуться на север города под защиту стен охотничьего парка Мирабелло, чтобы отрезать гарнизон Павии от соединенного имперского войска. Для продолжения осады он выделил три тысячи швейцарцев.

2 февраля произошла крупная стычка, которую поддержал гарнизон Павии смелой вылазкой. Де Лейва сражался храбро, но его вынудили отступить в город. Мало толку было и от схваток у парковых стен. При этом, правда, феррарская кулеврина, которую отменно нацелил феррарский же канонир, раздробила голень Джованни ди Медичи нелль Бандонегро, который лично возглавлял атаку своего отряда.

Этот славный отряд так измучился во время беспрестанных боев осени и зимы, что тяжкое ранение командира заставило его отойти к Пьяченце. Там и скончался прославленный кондотьер из-за запущенной гангрены. Смерть его была ужасна. Будучи в сознании, он запретил ампутацию голени, понадеявшись на волшебную силу лекарств, втираний и лечебных пиявок. Но кровь его уже была заражена, и день ото дня ему становилось всё хуже. Когда сознание оставило Медичи, врачи решились, все таки на ампутацию, что и было сделано, но поздно. Решать вам, любезный читатель, смог ли обесчещенный муж сеньор Альфонсо д`Эсте отомстить своему обидчику.