— Лёня, привет, — крикнула Лена.

— О, мля, генерал-полковник Столыпин собственной персоной! А ну быстро ко мне! — рявкнул её муж. В голосе чувствовалась неприкрытая радость, какая бывает только при встрече старых и добрых товарищей.

Я слышал, что Стоменов и с президентом был знаком, и что должность у него какая-то запредельная, и что в званиях его несколько раз понижали, но повышать голос и приказывать целому генерал (хоть и другу) — это уже что-то с чем-то. Чинопочитанием я никогда не страдал, но знаю, что в армии рьяно блюдут субординацию. Не прост был полковничек, ох не прост.

Столыпин тем временем оторвался от БМП, взлетел в воздух и плавно приземлился рядом с нами.

— Ну здорово, Витёк! — они обнялись. — Елена, вы стали ещё красивее, — отвесил комплимент военный.

— Ой, ну скажешь тоже, — зарделась женщина.

— А че за прозвище ты себе взял? Что за Столп? Столп общества что ли? — снова рявкнул Стоменов. — И школа у тебя — дерьмо. Не мог взять что-нибудь нормальное?

— Ну да, с левитацией сглупил, — признал Столыпин. — Сын твой сказал, что с тобой будет человек, который может видеть слежку с прослушкой.

— И как ты себе это представляешь? Он должен все машины обойти? — полковник указал на меня.

— Нет, — Столыпин слабо кивнул, обозначив моё присутствие. — Только головной БелАЗ понизу, штабную и пару танков. Ну и десяток людей. Потом можем ехать.

— Принял. Вы кого по дороге потеряли? И как так получилось? Да с такой армией можно город отбить. Кто это такой смелый нашелся?

Я видел, как преобразился Стоменов. Он, попав в привычное для себя окружение, даже визуально вытянулся и стал более... значительным. Даже слов подходящих не могу подобрать.

— Урал с соками. Там Столяренко был. Знаешь такого?

— Ну...

— Вот на него и напали. Пацан какой-то. Один из наших срисовал его, прежде чем башку ему взорвал. Гермесом зовут.

— Гермес? — полковник выразительно посмотрел на меня. — Знаю такого, встречались.

— Олег передал, что у вас там тишь да гладь, — Столыпин не менее выразительно посмотрел на Стоменова. — Никого чужого нет. И где вы тогда встречались? Нам нужно спокойное место.

— У нас чужих нет. Мы за горючкой ездили. Пересеклись, — отмахнулся полковник. — Этот Гермес к машинам подходил? Тот ещё любитель вешать жучки.

— Да. Запрыгнул на одну. С неё — на Столяренковскую. Бойцы и пискнуть не успели. Закинул им в окно какую-то хрень типа гранаты. Там от людей один фарш остался. Ну и Урал весь в мясо.

— Фрол, займешься? — спросил Стоменов. — Бойца ему выделишь?

— Да сам повожу его. Корона не слетит, — хохотнул Столп. — И хоть спрошу, что за место, куда ты нас отправляешь, а то ты наплетешь, что там земля обетованная, а на деле жопа окажется. Съезжать здесь будем или есть дорога получше? — перешел он к делу. — Какая дистанция до точки?

— Лучше здесь, — полковник выразительно указал на уши и пожал плечами.

— Понял. Прикажу, чтобы организовали нормальный съезд. Прыгай ко мне!

Последняя фраза адресовалась мне. Я взглянул на Стоменова — тот кивнул. Столыпин снова взлетел. Я сперва тоже хотел оттолкнуться от земли. Прокаченной мощи хватило бы, чтобы оказаться на крыше. Но решил всё же не раскрываться — мало ли что?

Генерал-полковник сразу же спросил, кто я такой, чем живу и как тут оказался. Пришлось наплести историю про бездетного охотника, которого приход системы застал во время выслеживания кабана. Ну а что такого? Не говорить же, что я скрывающийся от закона убийца-инвалид.

Задал несколько вопросов про деревню, про его жителей, про мобов. Тут ничего утаивать не стал и рассказал всё, как есть. Столыпин остался доволен, хотя пожаловался, что нет нормальных строений.

— Ну это ничего. Среди моих людей и инженеры есть, и техника нормальная. Будет отправлять группы за стройматериалом. Справимся как-нибудь.

— А первое время где жить будете? Деревня маленькая. Тридцать один двор, — вспомнил я слова караульного. — Вы все не влезете.

— Так палатки тебе на что? — мимолетно брошенный взгляд выражал всю непередаваемую гамму моего тугодумия. — Никогда в военном полевом лагере не был? Ты сам-то служивый?

— С военной кафедры, — признался я. — В лагере был. Месячный выход. Но нас там человек сто было, а тут...

— Разберёмся. Нормально всё будет. Места в палатках с запасом.

— А с едой как? — спросил я. Такую ораву прокормить — одной кастрюли гречки не хватит.

— Полевые кухни. С этим тоже нормально. Ты как так раскачаться-то успел? У нас девятнадцатый уровень только у командного состава. Да и то не у всего. Я сам только вчера двадцатый успел взять. Столько мобов и нет на всех. Да и Витя с Леной и с четвертым — как там его?..

— Ермолай, — подсказал я. Надо же, думал, Столп и не заметил его присутствия. А ты погляди-ка: и его смог срисовать.

— ...С Ермолаем не сильно-то и отстали.

— Нас мало. Все монстры на десять километров наши, — говорить, что мои охотничьи угодья простираются намного дальше, не стал.

— Понятно. А школа у тебя какая?

— Морозный элементалист, — сказал я. Старички про меня знают. Только недавно демонстрировал им ледяные сферы. А до этого человека правда рано или поздно дойдет, так что утаивать никакого смысла нет. Про другие составляющие моего скрытого класса, естественно, не проронил ни слова.

— Повезло. Есть у нас девять огневиков. Сильные бойцы. А морозных и нет. Ты же лейтенант запаса?

— Да, — ответил я. Про себя подумал, что я такой же офицер, как из дерьма конфетка.

— Ну считай, что стал капитаном, — повысил меня в звании Столыпин. — Документы оформим, бойцов выделим. Будешь также заниматься зачисткой и охраной. Командиром отряда станешь. Без куска хлеба не останешься. Прокачка твоя, конечно, мальца замедлится, зато теперь будешь в полной безопасности. Разрешения все выдадим. Жена-то есть?

— Нет.

— Ну и отлично. Ты мужик молодой, красивый. Есть у нас девушки, которые мужей потеряли. А семейным и особые привилегии будут. Так что, считай, тебя уже окольцевали. Ты же из нормальных?

— Это из каких? — не понял я.

— Ну