Но его поднятые брови и неодобрительно выдвинутая вперед нижняя губа привели меня в чувство, и я легко себе представляю, как аналогичным выражением лица он приводил в чувство актеров, уклонившихся от сценария, и добивался нужного результата практически без слов. Я представил себе, как он смотрит на Грегори Пека или Рода Тейлора — наверняка никогда на Кэрри Гранта или Джеймса Стюарта, — и не мог не улыбнуться.

Но, как только заметил его реакцию на мое веселье, тут же стер улыбку с лица.

— Где дети, сэр?

— Они под охраной на третьем этаже, мистер Томас. Чтобы вывести их оттуда и из дома, вам понадобятся вся ваша изобретательность и храбрость.

— Но я полагал, что они в подвале. Джесси, Джасмин, Джордан и остальные. Стоило мне подумать о них, меня тянуло в подвал.

— Вас тянул сюда я. Если бы вы пошли на третий этаж, не располагая определенными сведениями, которые вам надо знать, вы бы уже умерли.

Теперь я пристально смотрел на него.

— Какими сведениями?

— Люди, которые собрались здесь сегодня, съехались из четырех западных штатов. В большинстве своем они знают друг друга, но есть и новые лица.

— Я уже это понял по тому, как тот парень среагировал на меня в коридоре.

— Молодец. Это приятно, когда исполнитель главной роли достаточно умен.

Я немного смутился.

— Я не вижу себя исполнителем главной роли, сэр.

— Если честно, мистер Томас, я тоже. Но, если вы уберете пистолет в кобуру и открыто пойдете на третий этаж, будто имеете на это полное право, велики шансы, что ни у кого не возникнет подозрений.

— За исключением ковбоя.

— Да. За исключением ковбоя.

— Он думает, что я мертв.

— Я уверен, что он так думает.

— А если я столкнусь с ним?

— Не столкнетесь.

— Я умер в «Кабинке 5», сэр?

— Этого я сказать вам не вправе.

— Вы… вернули меня… из мертвых?

Вместо ответа он подмигнул.

— Слушайте внимательно, мистер Томас. Если кто приветствует вас поднятым кулаком и словом «контумакс»…

— Пусть даже чувствуя себя идиотом, я тоже подниму кулак и отвечу «потестас». Но что это означает?

— «Contumax» на латыни дерзкий или непокорный. «Potestas» на латыни власть. Эти люди достаточно предсказуемы.

— Только я думал, что они более серьезно относятся к безопасности.

Мистер Хичкок пожал плечами.

— Они верят, что их защищает принц этого мира и никому не под силу до них добраться.

— Почему они в это верят?

— Потому что так оно и есть.

— Однако.

— Им нечего бояться большинства людей. И, возможно, именно из-за этого они не способны представить себе такого необычного человека, как вы, мистер Томас, и приготовиться к встрече с вами.

— Вы про мой дар?

— Разве что в последнюю очередь.

— Но что во мне необычного?

— Все.

— Я всего лишь повар блюд быстрого приготовления.

— Вот именно.

Он улыбнулся, и у меня возникло странное ощущение, что он, как миссис Фишер, собирается ущипнуть меня за щеку. Но не ущипнул. И не сказал, что развеселило его.

Услышал я другое:

— Поскольку вы так загадочно одеты, люди подумают, что вы один из тех, кто будет убивать детей этим вечером. Если они спросят, кто ваш покровитель, скажите: Зебулун, и они особенно вас зауважают.

— Кто такой Зебулун?

— Один из наиболее могущественных демонов.

— Мне хочется смеяться, сэр.

— Вам хотелось смеяться, когда вы осматривали коллекцию голов?

— Нет, сэр. Все ясно. Мой покровитель Зебулун.

— Только старайтесь не слишком часто произносить это имя.

— Почему нет?

— Это неблагоразумно.

— Хорошо, понял. Как скажете, сэр.

Он нацелил на меня палец нехарактерным для него жестом. В мире кино, где хватало темпераментных личностей, он отличался тем, что просто уходил, предпочитая не участвовать в споре.

— Вы должны избегать Шестиглаза.

— Кто такой Шестиглаз?

— Меньший демон. Обычная его форма — голова быка на человеческом теле, только глаз у него шесть, группами по шесть с каждой стороны.

— Я уверен, что узнаю его.

— При вашей последней встрече с Шестиглазом он выглядел иначе.

По моей спине пробежал холодок. «Тварь на крыше в полнейшей тьме?»

— Когда вы попадаете, по вашей терминологии, в Гдетоеще, о вашем присутствии сразу становится известно тем, кто живет в пустоши, мистер Томас. Вас там ненавидят. Ненавидят, потому что вы полная противоположность им. И поскольку они могут заходить в Гдетоеще, один из них обязательно пытается добраться до вас. Шестиглаз предпочитает принимать ваш облик. Он постарается высосать вашу жизнь и вашу душу.

— «Дай мне твой выдох… и сладкий фрукт на его излете».

— Всеми способами избегайте Шестиглаза.

— Если он появится, как мне его избежать?

— Бегите, мистер Томас, бегите.

Сомневаясь, что мне удастся вызволить детей, я спросил:

— Может, мне просто связаться с полицией, рассказать им, где похищенные дети? Может, я смогу их убедить, и они решат, что стоит взглянуть?

Он с грустью посмотрел на меня, удивляясь моей наивности.

— Мистер Томас, среди гостей наверху шериф округа.

— Ох…

— Вот именно. Ох.

Режиссер начал подниматься над полом, словно собирался уйти через потолок, как он это сделал в лифте в «Стар Траке».

— Подождите, подождите, подождите, — позвал я.

Он опустился на пол.

— Время истекает, мистер Томас.

— Почему вы не возьмете детей под свое крыло и не выведете отсюда?

— Этим миром движут не чудеса. Этим миром движет свободная воля, и я не могу вмешиваться. Все зависит от свободной воли, вашей и детей.

— Но вы вмешались, чтобы дать мне совет.

— Я кинорежиссер, мистер Томас. Я не советую. Я даю инструкции. А вы вольны их проигнорировать.

Когда он вновь начал подниматься, как воздушный шарик на параде около универмага «Мейси», я схватил его за руку, чтобы удержать.

— Почему вы не заговорили со мной с самого начала, почему раньше ограничивались только пантомимой?