на какую вы только способны. Почему-то сдается мне, что таких дел вы можете еще не одно набрать к себе в производство.

– Почему это вы так думаете? – удивился Крячко, испугавшись, что Орлов может оказаться прав.

– А потому, что мой нюх сыщика мне это подсказывает, – безапелляционно заявил генерал. – И в той, и в другой истории работала пара жуликов – мужчина и женщина.

– Как пара? – усомнился Гуров. – Священник вроде один был!

– Это я вам просто еще не все подробности сообщил, – хмыкнул Орлов. – Со священником еще его матушка приехала. Она ему там и подпевала, и за рулем машины, в которой они приехали, сидела…

– Фьюить! – присвистнул Крячко.

– Не свисти в кабинете. Денег не будет, – хмуро одернул Станислава начальник.

– У кого-то их уже нет, – усмехнулся Гуров. – Досвистелись. Давайте сюда ваши подробности, Петр Николаевич. Будем думать, что с ними делать.

8

Всю дорогу до кабинета Крячко молчал и только таинственно ухмылялся. Гуров же, наблюдая за ним исподтишка и видя, что напарник пребывает в задумчивости, не мешал ему, но когда они вошли в кабинет, не выдержал и спросил:

– Ну и что ты по поводу всего этого думаешь, Станислав? Какие-то мысли и соображения по поводу направления и действий расследования имеются?

– Ты по поводу аферы с освящением? – покосился на Гурова Крячко, подходя к его столу и забирая с него папочку с бумагами, которые принес Береговой. – Я так думаю, Лев Иванович, что нужно нам с тобой разделиться. Я, чур, беру на себя миссию расследовать дело с метеоритом. Оно повеселее будет, чем с церковниками возиться.

– Да мне без разницы, – махнул Гуров рукой, – бери что хочешь. – Он подошел к небольшой карте города, которая висела на стене в их общем кабинете, и, глядя на нее, проговорил: – Я не к тому спросил. Понятное дело, что обе аферы – разные, а потому и разрабатывать их будем каждую отдельно. Но вот как ты думаешь – прав ли был Петр Николаевич, когда намекнул, что эти два дела могут быть как-то связаны между собой?

– Чего не знаю, того не знаю, – в задумчивости почесал в затылке Крячко. – Оснований не доверять интуиции нашего начальства у меня нет. Но я так думаю, что с выводами торопиться пока рановато. Информации не хватает. На основании двух дел такие серьезные выводы не строятся. Нужно будет еще покопаться. К тому же… – Крячко немного помолчал. – К тому же почерк, как мне кажется, у дел разный.

– Согласен, – кивнул Гуров. – Информации у нас пока что маловато. Единственное, что объединяет эти два дела – это то, что мошенники действовали в паре мужчина – женщина. Но так ведь таких пар на всю Москву может быть не один десяток. А посему…

– А посему начну-ка я с того, что изучу подробно все то, что нарыл Береговой. Ты, Лев Иванович, все прочел? – Крячко указал на папку с копиями.

– Не успел еще, – ответил Гуров, отходя от карты Москвы. – Теперь уж ты сам разбирайся, что наш друг Иван Станиславович наскреб за месяц. А я займусь звонками и первым делом вызову к себе потерпевшего-мецената, чтоб его… Ну вот что за люди, право слово! – Гуров с досадой хлопнул ладонью по столу. – Вот есть у тебя деньги, хочешь ты дело доброе сделать… Так ты переведи эти деньги с одного счета на другой и живи себе дальше спокойно. Нет, нужно было свои бабки снять и преподнести в виде наличности! Вот, мол, какой я крутой и какими деньжищами ворочаю! – Гуров махнул рукой. – Мало таких дураков учить. Их сажать пора. Без всякого сострадания и надолго. Иначе никак не поумнеют.

– Ну, это ты круто взял, Лев Иванович, – рассмеялся Крячко. – Эдак мы половину страны пересажаем, а другую половину их стеречь заставим. А кто на благо государства трудиться будет?

Гуров вздохнул и ничего не ответил. Он был погружен в свои мысли. И эти мысли были у него совсем невеселыми. «Оно, конечно же, все так, – рассуждал полковник. – И Крячко прав – всех дураков сажать нет смысла. Но ведь и жить с ними рядом как-то неловко».

Не то чтобы Льву Ивановичу не нравился щедрый жест Анатолия Семеновича Большова – пожертвовать на строительство храма, но у Гурова на этот счет было свое личное мнение. Он считал, что уж коли хочется тебе сделать доброе дело, так построй лучше какую-нибудь больницу за свои кровные, разбей парк в городе или отдай деньги в какой-нибудь центр по изучению рака и борьбы с ним. На худой конец – помоги вылечить ребенка от серьезной болезни. А отдавать вот так просто миллионы на строительство очередного храма… Их уже столько настроили, что ходить туда некому. Народу верующего на один квадратный метр меньше, чем на ту же территорию храмов и часовен понастроено.

Вот в таком угрюмо-задумчивом, можно сказать, настроении и пребывал Лев Иванович, когда набирал номер телефона Большова.

– Анатолий Семенович? Вас беспокоит старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России полковник Гуров. Как вы уже, наверно, поняли, Петр Николаевич Орлов поручил мне заняться расследованием вашего дела. Поэтому мне бы хотелось побеседовать с вами и узнать лично от вас все подробности произошедшего. Когда вы сможете подъехать ко мне для разговора?

Гуров внимательно выслушал то, что ему говорит собеседник, и ответил:

– Я, конечно же, мог бы и сам приехать к вам в офис. Но нужно будет выполнить некоторые формальности. Например, составить фоторобот преступника с ваших слов. А это могут сделать только специалисты из нашего отдела. Поэтому…

Гуров снова замолчал. По его лицу пробежала тень. По всей видимости, ему не очень нравилось то, что он слышал.

– Нет уж, – наконец с едва сдерживаемым раздражением произнес он в трубку. – Если вы хотите, чтобы ваше дело продвигалось быстро и мы нашли ваши деньги, вы должны не позднее завтрашнего утра быть у меня. Если вы что-то не понимаете, советую задать вопросы генералу Орлову, и он вам все доходчиво разъяснит. – Гуров снова немного помолчал и, кивнув, соглашаясь с невидимым собеседником, произнес: – Вот и замечательно, Анатолий Семенович. Значит, договорились. Завтра в девять ноль-ноль у меня в кабинете. Дежурный на входе вас проводит.

Гуров отключил связь и облегченно вздохнул.

– Представляешь, Станислав Васильевич, – сыщик хмыкнул и в недоумении покрутил головой. – Этот Большов только что вызывал меня к себе в кабинет. Не приглашал, а вызывал! Словно это я – потерпевший, а он – следователь. Вот ведь народ!

Крячко, увлеченный изучением документов, не ответил, и Гуров снова подошел к карте Москвы и стал в задумчивости на нее смотреть.

– Чего ты там интересного увидал, Лев Иванович? – поднял голову от бумаг Крячко.

– Да вот смотрю и думаю, – почесал подбородок Гуров. – Твой метеорит втюхали в Центральном округе на Пятницкой в мае месяце. То священнодейство, которое я расследую, произошло в Марьино в июне. Это, конечно же, ни о чем не говорит. У нас по всей Москве наверняка каждый день разные мошенничества случаются… Правда, я давно уже не слышал о таких крупных аферах… Знаешь, а съезжу-ка я в Главное управление внутренних дел Москвы, на Петровку. Туда вся информация по городу стекается. Хочу посмотреть, случались ли похожие на наши два случая аферы за последний год.

– Лев Иванович! – хмыкнул Крячко. – В Москве за последний год столько всяких афер было!