Тухачевский отдал приказ командирам Юго-Западного фронта повернуть войска на север в сторону Люблина и прикрыть левый фланг основных сил Советов во время решающей битвы на Висле. 11 августа его приказ подтвердила Москва. По распоряжению Сталина Буденный и Ворошилов отказались выполнять этот приказ. Конная армия продолжала наступление на Львов. 15 августа поляки, получив в качестве подкрепления французскую артиллерию, нанесла удар по Тухачевскому с тыла, со стороны Люблина. С 15 по 20 августа, пока поляки рвались в люблинский прорыв, армия Буденного тщетно сражалась под Львовом.

Маршал Пилсудский писал в своих мемуарах, что невозможность Буденного соединиться с Тухачевским стала решающим фактором в этой войне: «Для них (то есть для Конной армии и 12-й армии) самым правильным было бы подойти как можно ближе к главным силам русских под командованием Тухачевского, и это бы стало для нас самой грозной опасностью. Мне все казалось безнадежным, и единственным светлым пятном на горизонте стала неспособность кавалерии Буденного атаковать меня с тыла, а также слабость, проявленная 12-й армией».

Ни Тухачевский, ни Сталин так никогда и не смогли забыть Польскую кампанию. В своих лекциях, прочитанных в Военной академии и затем опубликованных в виде книги в 1923 году, Тухачевский сравнил поведение Сталина под Львовом с действиями царского генерала Ренненкампфа в трагической для России битве при Танненберге в 1914 году.

«Наша победоносная конная армия, – заявлял Тухачевский, – в те дни оказалась втянутой в ожесточенное сражение под Львовом и напрасно теряла время, растрачивая свои силы в атаках на пехоту противника, прочно окопавшуюся на подступах к городу при поддержке кавалерии и серьезной поддержке с воздуха».

Сталин не простил Тухачевскому такого дополнения к своей биографии. Улучшив момент, этот человек раньше или позже мстил любому, кто когда-либо критиковал его. Тухачевскому не суждено было стать исключением.

Позже, на протяжении многих лет, существовали серьезные разногласия между Сталиным и Красной армией по важнейшим политическим вопросам. Однако они закончились компромиссом, и казалось, будто старые раны (как личные, так и политические) со временем зарубцевались. Никто из нас не сомневался в абсолютной преданности советскому правительству отдельных представителей Красной армии, пусть даже они и критиковали политику Сталина.

Я не ставлю перед собой задачи подробно рассматривать суть разногласий между Сталиным и Красной армией. (Троцкистская оппозиция в армии, конечно, была ликвидирована за несколько лет до великой чистки.) Однако мне представляется важным остановиться здесь на основных разногласиях. Насильственная коллективизация крестьянских хозяйств вкупе с выселением и другими принудительными мерами привела к голоду и истреблению миллионов крестьян, что не могло сразу же не отразиться на Красной армии. Несмотря на то что за годы советской власти значительно выросло число промышленных рабочих, служащих там, все же подавляющее большинство в армии было по своему происхождению крестьянским, а армейские корни уходили именно в деревню.

В письмах, которые получали солдаты и новобранцы, рассказывалось об ужасной судьбе их родственников, оставшихся дома. Эти весточки вызывали негодование, горечь и даже желание начать борьбу. Деревни были разорены и уничтожены войсками ОГПУ, которым было приказано быстро и тщательно провести работу по «ликвидации кулачества». Крестьянские восстания вспыхнули на Украине – житнице Советского Союза и на Северном Кавказе. Они были безжалостно подавлены специальными подразделениями ОГПУ, поскольку Красной армии нельзя было доверить расстрел российских крестьян.

В таких обстоятельствах моральный дух Красной армии быстро падал, а значит, снижалась и боеготовность. Политуправление армии, возглавляемое генералом Гамарником, являлось одним из наиболее значимых помощников в осуществлении национальной обороны и представляло собой очень чуткий и нервный организм, который улавливал любые колебания в своих рядах. Через это Политическое управление Генеральный штаб и весь командный состав получали информацию, что называется, из первых рук, о взрывчатом настроении как среди солдат в казармах, так и крестьян в деревнях.

В 1933 году маршал Блюхер, тогда командующий Дальневосточным военным округом, направил Сталину ультиматум, где говорилось, что пока крестьяне Восточной Сибири не будут освобождены от существующих жестких указов и постановлений, он не сможет отвечать за оборону Приморского края и Приамурья в случае нападения Японии. В то время власть Сталина была еще весьма шаткой, и ему пришлось капитулировать. В Приморском крае, который находился в военном округе Блюхера, крестьянам были сделаны некоторые уступки. Несколько лет спустя Сталину пришлось переработать общую программу коллективизации и разрешить всем колхозникам владеть небольшими участками земли и обрабатывать их.

Война между советским правительством и крестьянами еще не закончилась. Она снова разгорелась этим летом (1939 года) с введением указа о том, что крестьяне могут приступать к работам на своих участках лишь после выполнения нормы в колхозе. Для командира Красной армии сегодня это означает, что спустя десятилетие после попытки «решить» проблему сельскохозяйственного производства сотрудники ОГПУ должны стоять за спиной каждого крестьянина, если мы хотим гарантировать поставки продовольствия в случае войны.

Примерно в то же самое время среди командного состава начинает расти недовольство сталинской политикой уступок японской агрессии, начавшейся с продажи стратегически важной Китайско-Восточной железной дороги. Нарком военных дел Ворошилов в тот момент был всецело на стороне командования Красной армии и вместе с Гамарником и Тухачевским пытался провести свои решения через сталинское политбюро. Сталин настаивал, что коллективизация создаст прочную экономическую основу для укрепления мощи государства в будущем, что все следует принести в жертву этой политике и что Россия должна добиваться мира любой ценой ради выполнения этих задач.

В течение многих лет Тухачевский тщетно пытался убедить Сталина выделить средства на моторизацию и механизацию Красной армии, и в этом его поддерживали молодые офицеры – выпускники советских военных академий. Сталин знал о желании Тухачевского и решил поспособствовать осуществлению его мечты. Это стало политической сделкой. Сталин теперь сам решал все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики, а командование Красной армии со своей стороны добилось огромного успеха относительно финансирования модернизации армии; что же касается колхозов, то указы, вышедшие прошлым летом, явно говорят о том, что они далеки от создания «прочной экономической основы».

Вот каковы причины возникновения того, что принято называть оппозицией Красной армии по отношению к Сталину. Это было одно из многих несогласий по политическим вопросам, возникавшим на различных этапах создания советской системы национальной обороны. Но именно эта ситуация породила множество слухов о борьбе за власть между Ворошиловым и Сталиным. Ничего подобного не было. Дело ничем не отличалось от тех случаев, которые бывали раньше и касались расхождений во взглядах между Сталиным и различными политическими группами…