– Я передам.

Аманда с Этаном уже собирались уходить, когда дверь в палату открылась и на пороге появилась Клара, державшаяся за стойку капельницы. Она выглядела бледной и измученной. Инстинктивно ища поддержки, Аманда схватила Этана за руку. Стараясь ободрить девушку, он крепко сжал ее руку.

– Клара! Тебе не следует вставать, – мягко упрекнула ее сестра.

– Я действительно хочу взять кое-что, – сказала Клара. – Это то, что было перед моими глазами в течение двадцати двух лет.

– Что именно? – спросила Аманда.

– Я хочу взять портрет, – сказала Клара. – Тот, который висит в гостиной.

Аманда посмотрела на нее с удивлением:

– Но ведь на портрете и я с сестрами.

– Он любил своих девочек, – сказала Клара. – Он не способен был проявить свою любовь, не способен был понять, чего она от него требует, но он любил вас. Я это знаю. Я всегда это знала. Единственное, чего я не знала, – это то, что и вы его любили.

Но в этом не было логики. Сестра Клары сказала, что она не чувствует связи между Амандой и ее отцом. Опустошенность, которую она чувствовала в особняке, привела ее в отчаяние, а отчаяние натолкнуло на мысль о самоубийстве.

Клара наблюдала за ней и после некоторого молчания произнесла слова, которые так хотела услышать Аманда:

– Ты не пришла бы сюда, если бы не любила его.

– Ну и ну, – сказала Аманда, когда они с Этаном вышли из больницы. – Это было нелегко.

Этан кивнул и, спасаясь от холодного ветра, застегнул молнию своей кожаной куртки.

– Мне хотелось спросить ее, не она ли пыталась тебя убить, но потом я передумал, это было бы неуместно.

– Даже не знаю, что и делать, – сказала Аманда. – Кажется, она хочет наладить со мной отношения. Но в то же время в ней чувствуется такая холодность. Думаешь, это была она?

Этан пожал плечами:

– Клара в отчаянии, но трудно утверждать, что она могла это сделать. Одно ясно: что все очень грустно.

– Я совсем ничего не понимаю, – сказала Аманда, плотнее закутываясь в свой пушистый шарф. – Мы узнаем уже вторую женщину, которая любила Уильяма, несмотря на то, что он, похоже, был не способен кого-нибудь полюбить по-настоящему.

– Иногда мне кажется, что некоторые люди любят ради самой любви или ради себя, но не ради человека, которого они якобы любят, – сказал Этан.

– А теперь переведи, пожалуйста, – попросила Аманда с улыбкой.

– Я хочу сказать, что нам не следует слишком жалеть таких, как Клара, которые в качестве объекта любви избирают людей недосягаемых. Возможно, именно поэтому они их и выбирают... Таким образом, они фактически ничем не рискуют. Тебе не может причинить боль человек, которого ты любишь, но который тебя вообще не видит. Ты просто живешь в придуманном тобой мире. Теперь понятно? – Она кивнула:

– Думаю, да. Тебе не может причинить боль человек, которого ты любишь, но с которым на самом деле у тебя нет отношений. Ты можешь страдать от безответной любви, но это уже совсем другое.

– И это очень сложно. Думаю, это некоторым образом помогает понять твоего отца и его отношения – или отсутствие таковых – с его детьми. Поскольку он отказался быть отцом, ни одна из вас не могла причинить ему боль. Вы не могли его разочаровать. Вы не могли его игнорировать. Его нельзя было избегать. И его нельзя было использовать.

– Но что заставляет человека становиться таким? – спросила Аманда. – Почему человек делает такой выбор?.. – Она умолкла и внимательно посмотрела на него.

– Что, напоминает кого-то из твоих знакомых? – мрачно спросил Этан.

– Ты не такой, как мой отец, Этан. Ты здесь. Ты был здесь. Ради меня ты рисковал своей головой.

Но есть разница между головой и сердцем...

– Думаю, нам следует позвонить Таре Берч и узнать, сможет ли она с нами встретиться, – предложил он, меняя тему разговора.

– Как я понимаю, наш разговор закончен, – сказала Аманда.

– Ты правильно понимаешь, – ответил Этан, удивляясь, как ей удается вывести каждый разговор на их взаимоотношения. Она возвращает его на круг, когда ему хочется двигаться по прямой.

– Этан! – неожиданно воскликнула Аманда, пристально вглядываясь в окно ресторана, рядом с которым они в этот момент стояли. Она легонько подтолкнула его, потом вновь, вытянув шею, вгляделась в окно. – Я на девяносто девять процентов уверена, что там сидят матери Оливии и Айви!

Этан чуть подвинулся, чтобы блики на стекле не мешали ему, и посмотрел туда, куда показывала Аманда.

–Да, верно, это они. Сидят как две закадычные подруги.

– С каких это пор они так сдружились? – удивилась Аманда. – Может быть, их стычка на чтении завещания была всего лишь представлением, чтобы создать впечатление, что они ненавидят друг друга, а на самом деле они замышляют убрать меня с дороги? Может быть, они хотят для своих дочек отхватить кусок пирога побольше?

– Теперь ты рассуждаешь, как я, – подмигнув, сказал Этан.

– Прекрасно, тебе удалось превратить меня в циника.

Он покачал головой:

– Нет, не циника, а реалиста, учитывая сложившуюся ситуацию. Вспомни, Аманда, я говорил, что все возможно. А в вопросах жизни и смерти нужно рассматривать любые варианты.

Аманда кивнула:

– Возможно также, что раньше они действительно недолюбливали друг друга, но после чтения завещания у них появилась причина объединиться. Если бы моя мама была жива, возможно, они бы и ее пригласили в свою компанию. Кто знает...

– Вполне вероятно, что они решили объединить силы, чтобы защитить интересы своих дочерей. Можно предположить, что они воспринимают тебя как серьезного конкурента, поскольку ты получаешь свою долю первой. С другой стороны, у тебя нет крутой мамаши, способной показать коготки и защитить свое чадо, поэтому, объединив усилия, они рассчитывают обойти возникшее препятствие.

Аманда резко выдохнула.

– Пойдем отсюда. У меня голова идет кругом, а еще нужно позвонить Таре Берч и узнать, сможет ли она нас принять.

Им повезло, Тара была дома, и после телефонного разговора Этан поднял руку, подзывая такси.

– Ты молодец, Аманда. Я представляю, как тебе нелегко.

Наконец подошла свободная машина, и через минуту они уже ехали в район Грамерси-парка, где жила Тара Берч. Женщина удивилась, что Аманда сама ей позвонила, она была уверена, что та свяжется с ней только через адвоката. Но она все же согласилась встретиться с Амандой и Этаном для разговора.

Ребенку, о котором шла речь, было три года.

– Значит, эта девочка может приходиться Томми тетей. У него будет трехлетняя тетушка, – говорила Аманда, покачивая головой. Такси остановилось перед высоким кирпичным зданием. Аманда посмотрела на дом, она выглядела взвинченной и раздраженной.