Болтун закивал, и Питер с облегчением отпустил его.

Он сунул Диньку за пазуху и, дождавшись подходящего момента, выскочил в коридор, где по-прежнему царил ад кромешный, и встал в строй мальчишек следом за Хитрюгой, сделав остальным знак помалкивать.

Еще минуты две солдаты боролись с несносными обезьянами, а потом те наконец оставили их в покое и ускакали прочь, визжа и ухая. Солдаты, явно обеспокоенные задержкой, поспешно надели свои тюрбаны и подобрали оружие. Питер старался держаться поближе к Хитрюге и прятал лицо. Но солдаты и не заметили бы подмены. Они открыли кладовую и затолкали мальчишек внутрь, нетерпеливо указывая на костюмы, висящие вдоль дальней стены.

Питер принялся натягивать один из костюмов. Костюм, сделанный из золотой сетки, был тяжелый, но на ощупь довольно приятный, гладкий и прохладный.

— Что ты сказала обезьянам? — спросил он у Диньки, пряча ее под золотой костюм.

«Что солдаты прячут в волосах бананы!»

Питер сунул ноги в золотые сапожки, натянул на голову золотой капюшон. Из-под капюшона было плохо видно, что происходит вокруг, зато и лица его никто не разглядит. Питер снова встал в строй позади Хитрюги, и мальчики вышли в коридор — четыре золотые фигурки, которые должны были принести звездное вещество, грозившее погубить весь мир.

Темнело. Джордж, не обращая внимания на великолепный метеорный поток, всматривался в корабль, чтобы быть уверенным, что последние из работников отложили свои инструменты и ушли спать. В гавани все затихло, моряки и грузчики разбрелись по окрестным кофейням, откуда слышались взрывы хохота и валили клубы табачного дыма.

Когда совсем стемнело, Джордж распорядился:

— Джеймс, Прентис, Томас, вы пойдете со мной. Тэд, ты остаешься здесь. Жди моего сигнала.

— Какого еще сигнала? Чего делать-то надо?

Джордж сунул руку под свой балахон и достал белый носовой платок. Он взмахнул им над головой и сказал Толстому Тэду:

— Когда я сделаю вот так, пни вон тот бочонок, — и указал на бочонок, лежавший в самом низу высокого штабеля.

Тэд окинул взглядом бочонки.

— Но ведь если я так сделаю, — заметил он, — все бочонки рассыплются!

— Ну да, — кивнул Джордж.

— Ага! — произнес Тэд, как будто все понял, хотя на самом деле ничего не понял.

— Как только выбьешь бочонок, — продолжал Джордж, — беги со всех ног к кораблю. Он будет двигаться. Запрыгивай на него как можно скорее.

— Но-о… — начал Тэд.

— Как можно скорее! — повторил Джордж, отсекая все возможные возражения.

Затем Джордж, Прентис, Томас и Джеймс выбрали два бочонка с оливковым маслом и аккуратно скатили их с пригорка вниз, к гавани. Сухой док, где стоял корабль, представлял собой большую канаву, вырытую на берегу и выложенную бревнами. В дальнем конце канавы был тяжелый деревянный затвор, перекрывающий воду. Его удерживала толстая цепь. Сам корабль, слегка наклоненный кормой в сторону моря, стоял на массивных, гладких бревнах. Соскользнуть в море ему не давали деревянные подпорки, шедшие вдоль обоих бортов. Между подпорками была натянута сеть, по которой рабочие забирались на палубу и слезали обратно.

— Вот как это все устроено: во время прилива, если открыть шлюзовой затвор, вода заполняет док и корабль оказывается на плаву. А потом его по этим бревнам — они называются катки — выкатывают в море, — объяснил Джордж.

— Да тут, небось, толпа народу нужна! — заметил Томас.

— На самом деле нет, — сказал Джордж. — Тут главное сила тяжести и грамотное использование рычага. Видите вон те лебедки по обе стороны от дока? Вот ими-то корабль и втаскивали в док. А если ослабить канаты и снизить силу трения, корабль сам собой скатится прямо в воду.

— Но ведь нас же всего четверо! — воскликнул Томас.

— Ну да, — ответил Джордж. — По одному на каждую лебедку, еще один должен открыть шлюз, а один поднимется на борт, чтобы поднять паруса. Самое сложное — правильно рассчитать время. Обычно шлюз открывают во время отлива. И когда вода начинает прибывать, корабль мало-помалу всплывает. Но у нас сейчас на это нет времени. Поэтому нам и понадобится масло.

— Ну да, чтобы корабль лучше скользил, — кивнул Джеймс.

— Вот именно, — согласился Джордж.

— А как же эти подпорки? — спросил Джеймс.

— Большая часть из них сама упадет или сломается, когда корабль заскользит вперед, — сказал Джордж. — Главное, рассчитать силу толчка, чтобы корабль не опрокинулся.

— Да, это может сработать, — снова кивнул Джеймс.

— Что может сработать-то? — спросил Томас, окончательно сбитый с толку.

— Ладно, пока забудь об этом, — сказал Джордж. — Мы сейчас наверняка все перепачкаемся, давайте пока снимем балахоны!

Мальчишки сбросили туземные одеяния. У Джорджа под балахоном по-прежнему были брюки от костюма и белая рубашка. Остальные мальчишки были в тех лохмотьях, которые носили на острове. Джеймс, ловко лазавший по деревьям, вызвался подняться на борт и развернуть главный парус. Джордж тут же согласился. Мальчишки поплевали на руки, обменялись рукопожатием на удачу, и Джеймс побежал к кораблю. Он съехал по бревнам на дно сухого дока и забрался по сети на палубу. Вспышки метеоров ярко освещали небо, так что ребятам было хорошо видно, как Джеймс полез на мачту.

Джордж велел Томасу оставаться на страже, а сам с Прентисом взял бочонок с маслом и, кряхтя — бочонок был тяжелый! — спустил его на дно сухого дока. Мальчишки остановились рядом с катками. Корпус корабля вздымался над ними, заслоняя небо. Сильно пахло корабельной смолой.

Мальчишки приподняли бочонок над катками. Прентис выбил пробку, и густое масло хлынуло наружу, издавая бульканье, как будто кто-то жадно хлебал из бутылки. Они подсунули бочонок к самому днищу корабля, и сладковатое масло потекло по валкам. Покончив с левым бортом, ребята выбрались из сухого дока, стащили вниз второй бочонок и промаслили бревна под правым бортом.

— Корабль съедет в море, как кусок мыла в ванну! — заявил Джордж. — Ну, я надеюсь.

— Слышь, Джордж, — сказал Прентис, — а если мы с Томасом будем крутить лебедки, а ты будешь поднимать затвор, как же мы тогда на корабль-то попадем, когда он двинется вперед?

— По сети, — сказал Джордж. — Подпрыгнем, ухватимся и залезем.

— Подпрыгнем?! — переспросил Прентис.

— Ну да.

Они начали выбираться из канавы. Джордж запрокинул голову и посмотрел на Джеймса. Тот сидел высоко на мачте, возясь с одним из парусов. В небе теперь было так много метеоров, что Джеймса было видно отчетливо, как днем.

— Джордж! Джордж! — прошипел сверху Томас.

— Чего? — спросил Джордж, хватаясь за край дока.