– Ладно, хватит воспоминаний о былых днях, – сказала Ким, вставая между Данном и Брайантом.

Данн посмотрел поверх ее головы.

– Бедняга Лэмпитт тогда вышел первый день на службу после того, как у его жены случился выкидыш, и, по странному стечению обстоятельств, рана на плече оказалась именно у него, а не у вашего босса.

– Меня не так просто пометить, – заметила Ким и прищурилась на Данна.

– Ты мне это уже говорила. – Тот посмотрел на Брайанта. – И только через девять месяцев она наконец получила то, что заслужила.

– Майк. – В голосе Ким послышалось предостережение.

– Я просто подумал, что парень должен знать, что собой представляет его босс, – пожал плечами Данн.

– Благодарю за заботу, но я уже и сам разобрался, – кивнул Брайант.

– А, инспектор, рад, что вы смогли вырваться! – крикнул Китс, увидев Ким.

Детектив не обратила на него внимания – она во все глаза смотрела на то, ради чего приехала сюда. На тело. Мужчину бросили ближе к линии деревьев, приблизительно в двадцати футах от воды. В трех дюймах от его головы валялся использованный презерватив – его наличие не оставило Ким никаких иллюзий относительно того, чем люди занимаются в этой лесопосадке.

Эта жертва являлась полной противоположностью той, которая была найдена на Фенс-Пул. По седине в волосах Ким поняла, что они приблизительно одного возраста, но этот мужчина оказался долговязым и неуклюжим. У него была тощая фигура – он выглядел недокормленным.

На ногах у него были заношенные кроссовки неопределенного цвета. Джинсы были куплены в супермаркете и все покрыты масляными пятнами, которые невозможно отстирать. Уж это-то Ким хорошо знала.

Футболка без надписей когда-то была белого цвета. «Он что, стирал ее вместе с покрытыми маслом джинсами?» – подумала инспектор. Двигаясь взглядом вверх по телу, она увидела окровавленные культи на месте кистей рук. Мухи уже вовсю вились вокруг незакрытого тела, не обращая никакого внимания на присутствие полиции. Ким немедленно вспомнила о «Вестерли».

Однако, хотя эта картинка и казалась кадром из фильма ужасов, в ней не было использовано никаких спецэффектов. Отвратительные сами по себе, культи были неожиданно чистыми.

– Отрезали уже после смерти? – уточнила Ким, кивнув на отсутствующие кисти.

– Количество крови говорит о том, что сердце больше не работало, – согласился Китс.

– А причина смерти? – уточнила Стоун, продолжая оглядывать труп в поисках улик.

– Гм-гм, – раздался голос Данна у нее за спиной.

Черт, она совсем забыла, что это не ее место преступления. Она приехала сюда только ради информации.

– Прошу прощения, – извинилась Ким, продолжая обход тела.

– Что ж, для сведения господ детективов-инспекторов: на теле нет никаких документов, и лежит оно здесь, по моему мнению, часов четырнадцать – восемнадцать. Причину смерти назвать еще не готов, но на верхней части шеи просматривается некий кровоподтек.

Ким понимала, что все это говорится именно для нее и что Китс пытается сообщить информацию, которая может ей помочь, до того, как она начнет задавать свои вопросы, вторгаясь тем самым на чужое место преступления. Патологоанатом понимал также, что Ким не сможет присутствовать на вскрытии.

– Ты закончила? – спросил ее Данн.

Инспектор кивнула и отвернулась от трупа. Она узнала все, что хотела. Оба убийства явно связаны между собой. И личность Боба в этом как-то замешана.

Но хорошие манеры и этические правила, впитанные с молоком матери, говорили Ким о том, что, так как расследование вновь перешло в активную фазу, она ни в коем случае не должна вмешиваться в работу своих коллег.

– Так тот парень из Фенс-Пул?.. – спросил Данн.

– Теперь это твоя война. – Ким подняла руки вверх. – Я ухожу и оставляю все тебе.

Инспектор сильно удивилась, когда мужчина закинул голову и громко рассмеялся.

– Только не говори мне этой ерунды, иначе ты вообще ничему у меня не научилась, – закончил он и отошел в сторону.

Ким прошла к тому месту, где, облокотившись на стену раздевалки, стоял Брайант. То, что они вдвоем рассматривали труп, который их совсем не касался, выглядело серьезным перегибом.

– На что спорим, что его зовут Ларри? – поинтересовалась Ким.

Она не могла не обратить внимания на сходство места с тем, где был найден Боб у Фенс-Пул.

– Я понимаю ход твоих мыслей, – ответил Брайант, глядя на 20 000 квадратных футов открытой воды.

– И что же?..

– Он их чем-то приманивает, – объяснил сержант, и инспектор сразу же поняла, что он прав. До обоих мест легко добраться, и оба они покрыты кустами, деревьями и листвой. Идеально для противозаконной деятельности.

С нехорошим предчувствием Ким достала телефон.

Стейси ответила после второго звонка.

– Командир… а я как раз собиралась вам звонить. Я описала Боба женщине, которая работает в клинике, где применяют варфарин, и теперь почти уверена, что его настоящее имя – Айвор.

– Ясно, Стейси, я тоже так думаю, но пока отложи это в сторону. Я хочу, чтобы ты проверила, нет ли его в Списке.

Стейси знала, что Ким имеет в виду список лиц, совершивших преступления на сексуальной почве.

Последние слова Данна продолжали звучать в ушах Стоун. Естественно, что она не откажется от расследования.

Стейси помолчала, прежде чем снова заговорить, и Ким хорошо ее поняла. Проверка Списка напоминала о том, сколько грязи окружает их всех в этом мире.

– Поняла, босс.

Стоун осмотрелась в последний раз и поняла, что больше здесь она ничего не узнает.

Пора все-таки встретиться с директором школы, в которой училась Джемайма.

Разгадка этого преступления лежит где-то в прошлом.

Трейси осторожно прошла по булыжникам, которые окружали вход в кафе. Неровные поверхности были ее проклятием. Все эти пандусы, рытвины, гравий и плитки со слишком большим расстоянием между ними.

Дневные часы пик закончились, и наступило затишье перед вечерними. Она остановилась перед прилавком, чувствуя, как пышет жаром от кухонных приборов, который гнал на нее вентилятор, не приносивший никакой прохлады.

Фрост заказала кофе, который не собиралась пить.

Это место было поприличнее, чем то, в котором она пару дней назад встречалась с детективом-инспектором, но ненамного. Здесь имелись кирпичные стены и скатерти на столах. И хотя это были клеенки в красно-белую клетку, которые не менялись вот уже лет двадцать, их все равно можно было назвать скатертями.

Пришла она сюда не ради отличного кофе или изысканной кухни. Просто это было единственное место из ее детства, которое совсем не изменилось. Они с матерью каждое утро по субботам совершали долгое и утомительное путешествие на рынок в Олд-Хилл, где мать отоваривалась продуктами на неделю. Она никогда не верила в возможность покупки всего необходимого в одном месте и любила закупаться в разных местах. И вот, увешанные пластиковыми пакетами с едой, они всегда заходили в это кафе, чтобы съесть сэндвич с бужениной и выпить чашку чая.