Мне хватило минуты наблюдения, чтобы вникнуть в логику происходящего и плавно влиться в процесс. Подхватив из рук обтекающего потом механика тяжеленный танковый аккумулятор, я донёс его и поставил рядом с остальными, уже расположившимися стройными рядами, вызвав, правда, изумление на лице гальваниста, ни разу за свою службу не видевшего солдата, который бы в одиночку таскал танковый аккумулятор.

Я совершенно не боялся, что кто-либо заинтересуется новым лицом в этой суматохе, ибо ещё не прошло и суток, как в потрёпанные ряды армии герцога Генри влились свежие силы моего знакомого полковника, нанятого раннее Стивеном Монтгомери. Солдаты просто не в состоянии были успеть запомнить все новые лица. А вот тот один из немногих, кто хорошо меня запомнил по нашей продолжительной встрече, сейчас и был мне нужен.

Спрашивать было опасно. Это выдало бы меня. Любой из солдат знает, где, чья палатка находится, а я не смог бы назвать даже своего имени. Поэтому, продолжая работать вместе со всеми, я попутно сканировал взглядом всё окружающее пространство, пока не обнаружил знакомое лицо.

Схватившись одной рукой за низ живота, второй я махнул соратникам, с которыми только что грузил боезапас в самоходную установку, и побежал в сторону туалетов. А, затерявшись среди всеобщей суеты, сделал петлю и встретился со своим знакомым лицом к лицу.

– Привет, Пит! – Подмигнул я ему. – Надеюсь, клаустрофобией страдать не начал после пары часов в тесном сундуке?

У денщика подкосились ноги, и мне пришлось изобразить встречу старых друзей с тесными объятиями, чтобы не дать ему упасть.

– Пит, что б тебя, – яростно шептал я ему на ухо, продолжая улыбаться всем окружающим, – мне необходимо встретиться с полковником! Приди же в себя, если не хочешь спровоцировать здесь массовую бойню!

Наконец, ноги полковничьего денщика окрепли, хотя ужас так и не покинул его глаз. По крайней мере, теперь я мог перестать его обнимать, вызывая насмешки окружающих.

– Вы? Здесь? – только и смог произнести Пит, видимо потрясение, вызванное моим внезапным появлением, всё ещё до конца не прошло.

– Да, я! И я здесь! Пит, поверь, раз уж я не убил тебя в прошлый раз, то и теперь делать этого не собираюсь, – втолковывал я старому служаке, – отведи меня к своему хозяину и никто не пострадает, поверь мне.

Наконец сознание Питера окончательно прояснилось. Он более-менее уверенно кивнул, оглянулся по сторонам и достаточно твёрдой походкой направился в самый цент лагеря, призывным жестом руки предложив мне следовать за ним.

Палатка полковника располагалась в двадцати метрах от штабной. У входа скучал часовой, выводя носком своего ботинка замысловатые фигуры на песке, которым были посыпаны дорожки между штабом и резиденциями старших офицеров. Пит ловко юркнул внутрь, а я остался ждать снаружи, придав себе беспечный вид, но, не забывая внимательно смотреть по сторонам и запоминать каждую мелочь, достойную внимания.

Не прошло и минуты, как из-за брезентового полога показалась голова денщика, кивком приглашающая меня войти.

Внутри временного пристанища несостоявшегося нового правителя бывших земель покойного герцога Стивена царили духота, смешанная с запахом горящих стеариновых свечей. Сумерки, отступали от этих самых свечей, горевших по обоим краям стола, за которым восседал сам хозяин, перебирая какие-то бумаги.

– А я, признаться, сперва не поверил Питу, когда он доложил о вас, – покачал он головой, внимательно, как мне показалось, всматриваясь в моё лицо. – Вы на редкость смелый человек. Как вы сюда проникли? Я не слышал тревоги.

– И я рад вас снова видеть, полковник, – любезностью на любезность ответил я, стараясь говорить полушепотом, ибо брезентовые стены палатки слишком слабо препятствуют распространению звука. – Никакой тревоги не было, и, если вас это беспокоит, никто из солдат в этот раз не пострадал никаким образом.

– Приятно слышать. Но как же вам тогда удалось?.. Хотя какая мне разница… – Офицер слегка приподнял бровь и повернул голову в сторону денщика, – Пит, выйди и поболтай с часовым, – приказал он, – солдату совсем не обязательно слышать, о чём мы станем говорить с нашим гостем. А вы присаживайтесь, – предложил он мне, указывая на грубый табурет у стола. – Я внимательно слушаю вас.

Ему бы в театре играть, подумал я, такой характерный типаж. Даже глазом не моргнул. А ведь знает, что то, о чём пойдёт речь, затронет с одной стороны его честь, а с другой его совесть. Выбор предстоит не из лёгких.

Мы проговорили около часа. При этом Пит периодически заглядывал в палатку, и с той же периодичностью был посылаем вон. И я остался доволен результатом. Полковник желал попасть домой не меньше любого солдата. Да и нанимали его, как верно заметил один из патрульных, гонять местных стражников, для которых арбалет являл собой совершенство военной техники. А не для того, чтобы сражаться с равным по силе и техническому обеспечению противником ради сомнительных интересов Генри Монтгомери.

– Генри обречён в любом случае, – подытожил я, – останусь я в живых, или нет. Так или иначе, вы получите свою плату и вернётесь на Землю либо через портал герцогини, либо через портал самого короля. Гарантии я вам озвучил.

– Вы сильно рискуете, – покачал головой полковник, – Генри заплатит мне втрое против оговоренного, если я донесу ему суть и предмет нашего разговора.

– А я не ограничиваю ваших возможностей, – улыбнулся я, – только лишь предупреждаю о возможных последствиях.

Полковник долго изучал меня взглядом, толи прикидывая весомость моей почти не завуалированной угрозы, толи стараясь запечатлеть в своей памяти прижизненный облик авантюриста, идущего по своему жизненному пути под руку со смертью.

– Хотел бы я иметь хотя бы взвод таких солдат, – произнёс он, – считайте, что вы меня завербовали. Я дам знак, когда герцог соберётся покидать штабную палатку и обеспечу остальное, коль вам не жалко свою голову.

На этой оптимистической ноте я покинул логово старого вояки. Дело оставалось за малым – дождаться темноты – любимого времени суток воров, грабителей и вестников смерти!

Пит по приказу своего командира провёл меня через весь лагерь, демонстрируя недостатки наёмной армии, и в итоге привёл меня к туалетным кабинкам как к месту, где можно было дождаться темноты! Я бы воспринял подобное, как насмешку, если бы не осознавал правильности такого выбора.

Много раз мне доводилось слышать расхожее мнение о том, что самое трудное в жизни – это ждать и догонять. Однако для вестников смерти умение выжидать входило в набор основных качеств и воспитывалось путём долгих тренировок. Помню, как однажды в моей прошлой жизни, в родном мире, мне вместе с ещё дюжиной вестников пришлось почти двое суток простоять по шею в смердящем болоте. Оно кишело разными прожорливыми тварями. Но в нужный момент мы внезапно появились в тылу войск Таррайского союза и уничтожили их штаб вместе со всем старшим командным составом. Это в результате привело к блестящей победе сепаратистов-кирренийцев, которые и прибегли к нашим услугам.