вправо, чтобы выбраться из ловушки, но Дуглас перерезал дорогу, продолжая вколачивать серии ударов по голове и корпусу. Заклинчевать его я не мог, боялся раскрыться и пропустить. Пришлось откидываться назад. Внезапно канаты под спиной разошлись, и я вывалился за пределы ринга. Слава богу, он не находился на возвышении, и я особо ничего себе не повредил. Хлопнулся на пол по-борцовки: скрутив спину, поджав подбородок к груди.

— Да. Дай ему Джеймс, — заорал мулат, вскидывая руки. — Убей этого урода.

— Продолжай в том же духе, Дуглас, — а это уже негр из толпы болельщиков подключился. — Я на тебя двадцать баксов поставил.

— Миха, держись! — проорал Саня.

Я медленно встал.

— Продолжаем бой, — голос Джонса перекрыл возбужденный гомон зала. — Боец, вернитесь на ринг.

Хмурый Олег предупредительно раздвинул канаты, и я залез обратно. Десантник успел тихо сказать в спину:

— Если что, я готов выбросить полотенце и остановить бой.

— Нэ вждумай, — прошепелявил я сквозь капу.

Ко мне подскочил рефери:

— Ты в порядке?

Я молча кивнул.

— Отлично, тогда продолжаем, — Питер отстранился и махнул рукой. — Бокс.

Дуглас опять налетел на меня. Сблокировав локтем левый по печени, я быстро прыгнул вперед и крепко обнял негра обеими перчатками. Бастер дернулся, пытаясь освободиться. Не получилось, я вцепился в него, как любящая супруга, провожающая мужа на войну.

Рефери с трудом отодрал меня от громилы, отступил назад и опять скомандовал: — Бокс.

Дуглас снова попер вперед. Я, раскачивая корпус, нырнул под правый боковой. Резко кинул джеб, сближаясь, и опять прилип к противнику, схватившись перчатками за спину. Мы вновь оказались у канатов. Джеймс попытался использовать известную уловку в клинчах, выматывающую соперника — навалиться всем телом. Но я ему такой возможности не дал. Вовремя пригнул голову и надавил лбом на подбородок, помешав лечь на меня своей громадной толстой тушей.

— Брэк, — нас опять развели.

Теперь Дуглас не ждал от меня никаких сюрпризов и опять пошел вперед, бесхитростно выставляя левую, чтобы нащупать цель. Я моментально воспользовался брешью в защите, прыгнул навстречу, резко наклонив корпус вперед и пробив правый оверхэнд. Глухой звук удара перчатки об челюсть Дугласа прозвучал победным барабанным боем.Голова Джеймса дернулась, но гигант даже не был потрясен. Он что-то невнятно зарычал и ответил комбинацией: левый прямой-правый апперкот-крюк. Джеб я сблокировал перчаткой, апперкот отразил сведенными предплечьями, а вот крюк прошел. На рефлексах сумел его смягчить, сдвинувшись вправо и чуть пригнувшись. Но прилетело все равно неслабо. В голове зазвенело. Меня повело в сторону и вниз. Я быстро опустился на колено, и сразу же упал на спину, защищаясь от подскочившего и уже занесшего перчатку Дугласа.

— Стоп, — Джонс оттолкнул громилу в сторону, склонился надо мною и начал отчет:

— Раз.

Я приподнялся на локтях. Перед глазами все плыло, лицо рефери двоилось.

— Два.

Сделал попытку привстать на подгибающихся ногах. Получилось плохо, опять повело вниз, коснулся перчаткой настила и сделал глубокий вздох, собираясь с силами. В глазах немного прояснилось.

— Четыре, — продолжал считать рефери. «Три», я, похоже, пропустил.

— Пять.

Медленно поднялся. Ноги больше не подводили, стоял достаточно уверенно, хотя в голове ещё шумело.

— Шесть, — пробубнил Питер.

Я поднял перчатки, показывая готовность продолжать бой.

— Все нормально? Ты можешь драться? — переспросил судья, хватая за руки.

Кивнул.

— Отлично, — Джонс развернулся и дал отмашку: — Бокс.

Дуглас, довольно улыбаясь, поднял перчатки и неторопливо пошел ко мне.

Гулкий звон гонга проплыл над залом, спасая меня от нокаута. Первый раунд закончился.

— Миша, надо заканчивать бой. Пусть тебе объявят поражение, черт с ним, — Олег ожесточенно обмахивал меня полотенцем, — Этот здоровенный негрила тебя уложит. Он слишком быстрый и опытный. И бьет как кувалдой.

— Поживем-увидим, — проскрипел я, вдыхая свежий воздух. — Посмотрим ещё кто кого.

— Миха не придуривайся, — влез в разговор, стоявший за рингом Саня. — Эта горилла реально слишком мощная. Может тебя инвалидом сделать.

— Действительно, Михаил Дмитриевич, может, хватит? — поддержала его Анна с другой стороны. — Самое ценное у вас — мозги. Мне бы не хотелось, чтобы они пострадали.

— Давай, ты на следующий раунд не выйдешь? — быстро добавил Квятковский. — Пусть засчитают поражение, похрен. Главное — здоровье.

— Давай без давай, — злобно оскалился я. — Не дождутся. Не вздумай выбрасывать полотенце. Все будет в порядке, я продолжу бой. Разговор закончен, возражения не принимаются.

— Ладно, — пожал плечами Олег. Снова призывно зазвенел гонг, подавая сигнал к продолжению боя, и мрачный десантник сунул мне капу в рот.

Конечно, можно было прекратить этот фарс и отказаться от боя. Но меня останавливали два соображения. Во-первых, радостные рожи черного деда, Дугласа и американских боксеров даже в воображении вызывали рвотные позывы и ощущение поражения. Не хочу, чтобы они с торжеством рассказывали о нашем бойце, испугавшемся громадного негра и сдавшемся.

Я никогда не был ярым фанатом СССР, хотя признавал, что страна была неоднозначная, хорошего и плохого хватало. Но позволить американцам бравировать победой над «нашими» не мог. Было в душе какое-то чувство, отвергающее сдачу, воспринимающее отказ от боя как позор. Второе соображение — авторитет у подчиненных. Если сдамся, никто слова не скажет. Даже поддержат. Но мой имидж лидера команды — человека, всегда побеждающего и находящего выход в самых безнадежных ситуациях, будет подпорчен. Раз ввязался, должен выглядеть достойно в любом случае. Лучше всего победить. Но если не получится, проиграть в конкурентном бое, тоже не самый плохой вариант. А вот намек на трусость гораздо хуже. Разумом они будут понимать, что я поступил рационально, не стал подвергать себя риску нокаута. Но в сознании все равно возникнут нехорошие мыслишки о глупости и трусости. Поэтому, раз начал, надо идти до конца. Тем более, план у меня есть, и шанс на победу имеется…

— Бокс, — прорычал Питер и отступил, освобождая нам дорогу. Дуглас неожиданно не кинулся вперед как обычно. Бросил джеб, другой, сделал короткий шажок навстречу. Удары я блокировал перчатками, резко скакнул к противнику, пробил правый и опять заключил Бастера в свои объятья.

— Брек.

Нас снова развели.

Дуглас начал танцевать вокруг меня, выкидывая комбинации. Левый прямой, мощный правый, вскользь зацепивший по челюсти, левый крюк, от которого я спасся нырком и короткий, ощутимо сотрясший меня апперкот на сближении. В голове гудело, я зацепился руками