вид ему лет семьдесят пять — восемьдесят. Фамилия — немецкая. Обращаются к нему «герр», а не «мистер». Интересно, что делал этот старый сморчок в сорок первом — сорок пятом годах? Какие исследования и над кем проводил?» — мелькнула запоздалая мысль.

— Фриц, я вижу, ты уже подготовил пациента, — проскрипела старая мумия.

— Конечно, герр Хартман, — угодливо улыбнулся помощник.

— Отлично, тогда приступим. Сделайте глубокий вдох. Хорошо. Теперь выдохните. Дышите ровно. Не думайте ни о чем. Слушайте наши вопросы и четко отвечайте на них. Готовы?

Я кивнул.

Отлично, — прошелестел профессор. — Итак, мистер Елизаров, назовите ваше полное имя…

Пару часов меня мариновали в полиграфе, затем перевели в кабинет психолога. Там пришлось провести больше часа. Выходил я из кабинета в сопровождении Марка, уставшим, но вполне довольным собой. В отличие от врача, со стеклянными глазами, растеряно перебирающего бумажки. Анна обнаружилась в большом кабинете на первом этаже. Девушка сидела на диване, пила кофе и смотрела телевизор в теплой компании одного из сотрудников центра.

— Все нормально? — тихонько уточнил я, когда мы следовали к выходу.

— Да, — также шепотом ответила она. — Но есть нюансы. Я вам, Михаил Дмитриевич, потом расскажу. А у вас?

— У меня все отлично, — улыбнулся я. — Проверили на полиграфе, потом пообщался с психологом. Мне понравилось, ему, похоже, не очень.

Спустя три часа. Нью-Йорк. Фонд Рокволда. Кабинет для совещаний

— Ну и что удалось выяснить по этим диаграммам? — холодно спросил Майерс, рассматривая разложенные перед ним листы.

— Я действовал по стандартной программе, — просипел стоящий рядом Хартман. — Сначала задал несколько простых вопросов. Отследил реакцию. Затем попросил ответить несколько раз «нет», на простейшие вопросы, например, «вы остановились в отеле «Плаза».

— То есть соврать? — уточнил стоящий слева от босса Моррис.

— Именно, — старик оскалился, став ещё больше похожим на мумию из фильма ужасов. — Это было необходимо, чтобы проверить изменения психофизических показателей. Посмотрел диаграмму. Колебания имелись, но в пределах погрешности, будто пациент абсолютно расслаблен, спокоен, и уверен, что говорит правду. Затем мы продолжили. Пациент рассказал о себе, и общие сведения о настоящей личности. Потом ответил на несколько провокационных вопросов. Тоже в пределах нормы. Колебания были, но однозначно сказать, что он врал или говорил правду, нельзя. Дело в том, что полученные данные, крайне сложны для анализа.

— Хартман, вы хотите сказать, что даже с помощью детектора, вы не можете однозначно утверждать, врет Елизаров или говорит правду?

— Да, — проскрипел профессор. — Это второй случай в моей практике, за время работы у вас и четвертый, с которым я сталкиваюсь. Техники, способные обмануть полиграф существуют. Но о них знает узкий круг профессионалов, главным образом работников спецслужб и медиков, работающих с полиграфом. А ваш Елизаров, вроде, ни то и ни другое. И даже если знать методики обмана, сама ситуация, когда его притащили с неизвестной целью в фонд мистера Рокволда и сообщили о проверке полиграфом в последний момент, должна выбить из колеи, заставить волноваться. А он будто знал об этом. И подчеркну, расслаблен и спокоен, а должен быть напряженным и нервничающим. Выводы делайте, сами джентльмены.

— То есть вы утверждаете, что Елизарова могли предупредить о проверке на полиграфе? — Моррис впился немигающим взглядом в лицо профессора.

— Не исключаю такой возможности, — кивнул дед. — Очень на то, похоже. Плюс, ещё что отметил. Уже потом, когда анализировал диаграммы и поведение клиента. Возможно, Елизаров немного выпил. Уж больно раскованным он был, и движения чуть несобранные.

— Он боксировал на ринге пару часов назад и побывал в нокдауне, — хмуро заметил Моррис. — Тяжелые удары по голове бесследно не проходят. Возможно, этим и вызвана некоторая расхлябанность.

— Возможно, — согласился профессор. — Я ни на чем не настаиваю. Просто излагаю свои мысли и наблюдения.

— Получается, Елизаров может быть профессионалом, то есть представителем спецслужб, знающим как обмануть полиграф, — задумчиво подытожил Майерс. — Но даже для профессионала проверка на детекторе лжи была бы неожиданностью и заставила нервничать. Следовательно, появились бы трудности с маскировкой реакций. Значит, скорее всего, его предупредили.

— Значит, предупредили, — согласился профессор. — А также научили, как действовать, чтобы проверка не дала результата. Во всяком случае, именно эта версия, все логично объясняет. Рекомендую также посмотреть его общение с нашим психологом, доктором Питерсом на видео. Получите незабываемые впечатления. Я это лично наблюдал за потайным стеклом в соседнем кабинете, а потом пересматривал на видеомагнитофоне. Пульт возле вас на столе лежит, пленка уже перемотана на начало. Посмотрите обязательно, для понимания ситуации. Психолог хотел залезть к нему в голову. А в результате он вывел врача из равновесия.

Майрес взял пульт и два раза щелкнул, включая телевизор и воспроизведение в видеомагнитофоне.Засветился большой квадратный экран «Джи Ви Си» напротив. Камера показала большой кабинет сидящего за столом худого чернокожего мужчину лет тридцати пяти в белом халате. Неожиданно дверь открылась. В кабинет заглянул молодой человек в бежевой рубашке и солнцезащитных очках.

— Разрешите? — вежливо уточнил он. — Меня к вам отправили.

— Мистер Елизаров? — уточнил врач, и, увидев утвердительный кивок, пригласил:

— Проходите, присаживайтесь.

Молодой человек разместился на стуле, напротив врача.

На минуту в кабинете воцарилось молчание.

Меня зовут Джон Питерс. Давайте поговорим мистер Елизаров, — мягко начал врач. — Расслабьтесь, успокойтесь. Расскажите, что вас беспокоит, о своих проблемах.

Молодой человек молчал.

— Я вас слушаю, — напомнил Питерс.

— А нечего рассказывать, — жизнерадостно улыбнулся Елизаров. — У меня все хорошо. Нет никаких проблем. Давайте лучше о ваших поговорим. Это будет интереснее.

— О моих? — на секунду растерялся психолог.

— Проблемах, — тактично напомнил молодой человек. — Что вас беспокоит? Вызывает чувство страха и тревожности? Например, не мочитесь ли вы по ночам в кровати прямо на спящую супругу? Может у вас возникает желание натянуть чулки в сеточку, лифчик, накрасить губки и станцевать зажигательный стриптиз перед зеркалом? Испытываете противоестественную тягу к животным? Например, мечтаете о страстном сексе с соседской болонкой с большим голубым бантиком на нежной мохнатой шейке? Ну не стесняйтесь. Наберитесь мужества и озвучьте свою проблему. Я готов поговорить с вами об этом, и вместе подумать, как её решить. Например, если страсть станет нестерпимой, голубой бант можно повязать на чучело суслика.

— К-какое чучело суслика? — врач даже