– Битва двух силачей шла непредсказуемо, – встрял Джетт. – А няня тем временем в раскаянии бегала по лесу – она уже пожалела, что оставила свою девочку ночью в чаще, – и тут наткнулась на ее бездыханное тело!

Хью начал бросаться камнями, прячась за деревьями, Генри уворачивался, размышляя, стоит ли кинуть чем-нибудь в ответ, Сван продолжал выть, как ветер, а Джетт бросился к Агате и начал трясти ее за плечи.

– Проснись, моя вишенка! На кого ты покинула свою старушку!

– Ах ты мерзкая, хромая карга! – завопил Хью, разом забыв про Генри.

Он бросился на Джетта, но тот был готов: когда Хью добежал до него, боднул его головой в живот с такой силой, что Хью охнул и завалился назад.

– Сивард пал, ему надоело, – прохрипел он и закрыл глаза.

– Исход битвы няни и Сиварда оказался неожиданным! – сообщил Джетт. – Но старушка испытывала такие муки раскаяния от того, что погубила свою девочку, что ее бедное сердце остановилось.

И с этими словами он рухнул рядом с Агатой и застыл. Стало очень тихо. Генри замер: все трое лежали так неподвижно, что на секунду он подумал, будто они и правда не дышат. А потом раздался голос Свана:

– Но зло в сказке победить не может! Поэтому вмешались силы природы, и на разрушителя упало дерево.

В следующую секунду Сван со спины навалился на Генри. Драться он не умел, но веса в нем было много, и Генри от всего этого так растерялся, что повалился на землю, успев только выставить перед собой руки. Он завозился, пытаясь освободиться, но здоровенный Сван мирно лежал, придавив его сверху.

– Дереву пришлось повозиться, но в конце концов разрушитель сдался! – довольным голосом сказал Сван. – А дерево спело песню деревьев, и вот какие в ней были слова: «Отдохни, вставать не надо! Надо лечь и так лежать! Если дерево упало, от него уж не сбежать!»

Генри понял: он перестал дергаться и замер.

– А дерево тоже погибло, потому что упало, – грустно сказал Сван.

– Но последним рывком оно спрятало Сердце, потому что все остальные про него забыли, – громким шепотом напомнил Джетт, не открывая глаз.

– А, да! – Сван слез с Генри, подобрал яблоко, которое выпало у Хью из-за пазухи, бегом отнес его под раскидистое дерево, положил среди корней и рухнул на землю.

Отовсюду раздался деревянный стук, и, подняв голову, Генри увидел, что на стене длинной цепочкой сидят скриплеры.

– Дерево всех победило! – проскрипел один.

Остальные захихикали, хлопая руками-ветками с удвоенной силой.

Тут Джетт весело завопил: Агата врезала ему локтем, села и начала опять переплетать волосы. Генри оглядел остальных: Сван сиял, и даже на вечно недовольном лице Хью проступило что-то похожее на радость.

А дверь тем временем распахнулась. За ней стояла толпа скриплеров, они покачивались на месте, едва не подпрыгивая.

– Мы такого никогда не видели! – взбудораженно проскрипел один. – Хорошая история, только грустная! А дерево победило и всех спасло! Заходите, заходите!

Деревья за стеной были другие: с темной, старой корой, без листьев, но все усыпанные бледно-розовыми цветами. За ними виднелся просторный, весь покрытый резьбой дом, и даже отсюда Генри заметил, что над его дверью нарисован тот самый бант из подсказки. Под бантом шла витая надпись: «Невозможно дарить слишком много».

– Дом всех вещей. С ума сойти, – пробормотал Джетт.

Остальные просто замерли, разинув рты.

– Редкие люди побывали здесь, но вы подарили нам то, чего мы так долго не видели: прекрасное развлечение!

Генри никак не мог понять: один и тот же скриплер говорит или все время разные – они перестраивались, менялись местами.

– Такие истории были способны создавать только люди с дарами, и теперь мы точно знаем: Барс не зря вас всех выбрал.

– Ну, строго говоря, он выбрал не нас, а его. – Джетт кивнул на Генри.

Но скриплеры дружно покачали головами.

– Не только его. Вы же не думаете, что Барс случайно позволил вам его увидеть. – Скриплер кивнул братьям. – Или случайно вывел Генри на дорогу, когда ты там проходил, – кивок в сторону Джетта. – Или привел вас на улицу, где была твоя лавка, Агата.

Она поклонилась, глядя на скриплера, и Генри впервые увидел на ее лице бледное подобие улыбки.

– И откуда вы все знаете? – беззлобно проворчал Хью.

– Мы – самые древние среди волшебных существ и знаем многое из того, что неведомо никому другому. И мы рады, что вы пришли, – продолжал скриплер, тот же самый или, возможно, уже другой. – Первые два испытания нужны были для того, чтобы проверить, на что ты способен, Генри, и ты показал себя достойно. Но сейчас нам требуется твоя помощь. И вот каким будет испытание: вы должны победить въедливого пилильщика, который поселился у нас в доме.

Хью фыркнул:

– Да уж это проще некуда! Пилильщики – это же такие мелкие вредители, которые из пыли собираются и вещи портят. У нас дома папа их вечно гонял. Они же тупорылые, их и волшебными существами-то не считают.

– У людей не так уж много вещей, поэтому пилильщики мелкие. Но у нас… – Скриплер покачал ветками на голове. – До потери Сердца мы иногда звали сюда людей, и они помогали нам избавиться от пилильщиков, а заодно и гостили недолго. Но потом люди стали жадными, и в этот дом им хода больше нет. Последнего пилильщика убил Сивард.

– Он сюда приходил? – не поверил Генри.

– Конечно. Хороший был мальчик, жаль, что умер так рано. После него лет двести нам удавалось избавляться от пилильщиков, пока они были маленькие. Но этот таился по укромным углам и вырос. Мы даже подойти к нему не можем: он любит все деревянное, и несколько наших собратьев уже погибли, сражаясь с ним.

– Подождите. – Генри затряс головой. – Он что, собирается из пыли и становится живым? Что лед и огонь могут быть живыми, я понял. Но пыль…

Скриплер развел руками-ветками.

– Все живое у нас в королевстве – лед, пыль, огонь, поэтому надо ко всему относиться внимательно. Эта злобная тварь притягивает каждую пылинку с вещей, что мы приносим, сколько бы мы их ни мыли. А с тех пор как вернулся Барс, он вообще рассвирепел: чувствует, что скоро за ним придут.

– А следующая подсказка где-то в доме? – уточнил Генри.

– Нет. Подсказку дам я. Если поможете. Можете использовать как оружие любые вещи в доме. А вот свои лучше оставьте здесь, будут только мешать. – Он кивнул на корзины и мешки братьев.

– Э, нет, вы же их утащите!

– Вы уже там, куда мы, как вы выражаетесь, все тащим, – весело ответил скриплер. – Дальше некуда.

– А зачем вы вообще берете вещи? – полюбопытствовал Генри.

– Всякому знанию свое время. Поторопитесь сразиться, пока не село солнце, в темноте с ним вообще сладу нет.