Но как же быть с затмением и последующим озарением Славы Грязнова? А очень просто. Слава вдруг вспомнил, что Фиксатый привел к Спирину убийцу. Не сам ведь исполнял чей-то заказ, а был, так сказать, посредником. Почему же здесь он вдруг выступил в несвойственной ему роли? А что, если все как раз наоборот? Именно Фиксатый нанял этих кавказцев, вообще-то по описаниям они больше походили на чеченцев или дагестанцев, которых сейчас очень много в Москве. Да и потом, грузины, армяне, не говоря уж об азербайджанцах, которые детей делать умеют, а воевать не умеют, — все это не та публика, которая, по мнению Славы, соглашалась бы на заказные убийства.

Так вот, нанял Фиксатый двух исполнителей, дал им фотографию клиента и договорился о соответствующей оплате. Те, вероятно, перепутали клиента с помощником. Почему? А почему, например, китайцы говорят, что все русские на одно лицо, а мы утверждаем наоборот? Почему никто так и не сумел дать толкового портрета этих двух убийц? Да потому, что для нас они — кавказцы — тоже на одно лицо: черные, горбоносые, небритые и говорят одинаково непонятно. Скажи это чеченцу или ингушу — засмеют. А вот мы для них как раз, не исключено, и смотримся на одно лицо. Поэтому Фиксатый и вручил им фото. Другому можно было бы просто пальцем указать.

Что говорит в пользу этой новой версии? Убили все-таки не того. Поэтому и ссорились они в буфете. И один другому «козу» в нос тыкал.

А что там объясняет Молчанов? Почему произошла ошибка? А произошла она потому, что он сам невольно нарушил привычный порядок вещей. Обычно он сам являлся к Валентине Петровне, а тут впервые, торопясь на совещание (Куда? В Газпром. К кому? К Дергунову), послал помощника. Ну-ка где фотография убитого? Похож мало, но... если в контражуре, да в притемненном номере — почему не похож? Похож. Вот его и шлепнули. А потом наблюдатель мог и самого Молчанова увидеть. Ссориться стали, а затем решили все равно деньги свои взять. Только и Фиксатый не прост оказался. У Мирзоева, видимо, он проверочку-то устроил, и здесь наверняка тоже проверил. Обманули его киллеры. Стали права качать, фотографию он у них мог забрать, а вот гонорар не отдать. Короткая рукопашная, и он с финорезом под лопаткой отправляется в шкаф. А киллеры кавказского происхождения, с гонораром или без него, отправляются к себе «на дно», до следующего раза. Конфликт исчерпан. Мы все знаем. Но никаких концов не имеем. Вторая версия почему-то Славу устраивала больше. Да и вообще, если говорить по правде, хорошо быть сыщиком, который все знает.

Но не может быть Фиксатый заказчиком. Он посредник. Тогда кто же заказчик? А это могут объяснить только связи Фиксатого. На что там намекал господин Турецкий по поводу одного дачного телефончика, который ему по большому блату дал его же собственный прямой начальник? Может бьгть, здесь и кроется отгадка?

За что Слава любил свое руководство, так это за справедливость в поступках и оценках. Выскажи он свое предположение в какой-нибудь другой компании, вообще в другом ведомстве, вполне возможно, тут же нашелся бы желающий лично попробовать свои силы. И соответственно, награды принять и почести. А в этой несчастной шараге тебе же твою собственную инициативу на шею и навесят.

Хорошая версия. Но теперь надо уточнить, что за распорядок имел в виду Молчанов, о котором могут знать, кстати, и его приближенные, так сказать, которые находятся сейчас в Самаре. И второе, не похоже ли это на то, что кто-то шибко грамотный интересуется этим распорядком и на нем строит систему убийств? Словом, молодец Грязнов, действуй!

Слава оформил командировку в Самару. Самолет улетал из Быковского аэропорта совсем рано, в пять утра. Это значит, что на месте он будет около семи, совсем близко к началу рабочего дня. Пока доберешься до города, пока гостиница, то да се, как раз и начнешь со свежей головой. А каково улетать? Последняя электричка уходит из Москвы где-то в час. Значит, сиди себе в аэропорту три часа как полный идиот. Логично спросить: почему, как?

«Генеральная мы прокуратура, в конце концов, или нет?» Турецкий возмутился и потребовал машину. К подъезду. В три часа ночи. Перебьются... Как ни странно, и этот обычно неразрешимый вопрос решился быстро.

Меркулов, узнав, что Турецкий собирается провожать Грязнова в Быково, да еще в три часа ночи, повел носом, словно гетевский хитрый Рейнеке-Лис, и заметил не без ехидцы:

— Кажется, намечается гнусный междусобойчик с привлечением посторонних лиц?

— Костя, не будь ханжой! — парировал Турецкий. — Зелен виноград...

— За что обожаю молодежь — за простоту нравов, — философски заметил Меркулов в пространство. — Но позволю себе надеяться, что проводы Грязнова не превратятся в ночные кошмары твоего обожаемого Адама Козлевича?

Костя намекал на развеселые компании, которые выезжали на «лорендитрихе» в поля, плясали при луне в непотребном виде, после чего Адам Козлевич давал показания следователю. Намек был более чем прозрачен.

— Костя, мы же все-таки взрослые люди, — заметил Грязнов.

— Ну там тоже были не дети. А ты, Грязнов, вообще молчи. Совращаешь мне малолетку...

— Это его, что ли? — удивился Слава, ткнув пальцем в Турецкого.

— Все-все, дискуссия закончена, товарищи юристы. Надеюсь, ни о каких противозаконных ваших действиях впоследствии информирован не буду. Шурочки на вас не хватает. Она бы вас приструнила. Пошли вон, босяки. Не мешайте работать.

Грязнов и Турецкий со смехом вывалились из кабинета Меркулова, чем привели в некоторое замешательство Клавдию Сергеевну

Турецкий подмигнул ей по-свойски и шепнул Славе:

Вот кого я когда-нибудь уволоку в койку. Представляешь, старик, большой такой воздушный торт-безе, а вокруг много-много взбитых сливок с сахарной пудрой! Тонешь, и тебе сла-а-адко!..

* * *

Нина взяла манеру таскать на Парковую полные сумки. Это было, конечно, вкусно, но отдавало некоторым, мягко выражаясь, альфонсизмом. О чем Слава весьма недвусмысленно и заявил. Нина хотела было обидеться, но передумала, потому что поняла состояние мужчины, который, даже если родной пистолет продаст, и то не сможет купить для любимой дамы и половины того, что она притаскивает из мирзоевского холодильника. И не его вина, что живет он не в том доме и не на той стороне улицы, где всякие Мирзоевы, а как раз на противоположной. Извечный бег: полицейские и воры, казаки-разбойники, Грязновы и Мирзоевы. Но Наиль дрожал от страха, а Славка — только от страсти. Есть разница. И все равно будет так, как он скажет, но лучше — по ее.

В грязновской квартире она себя чувствовала вполне по-хозяйски и покрикивала на Карину, у которой все почему-то из рук валилось.

— Чего это ты разволновалась вдруг, подружка? От предчувствия, что ли? Да не ерзай ты, они же хорошие ребята. А в Славку я просто влюблена как ненормальная. Знаешь, чего он выкинул?

Карина наблюдала за Ниной и не узнавала ее. Значит, нужен был какой-то сильный толчок, удар, потрясение, чтоб человек так круто изменился, и не только внутренне, но и внешне. Вот что с человеком свобода-то делает! Не ходит — летает, не говорит — поет! И все — Славка да Славка, помешалась на нем. Есть же, оказывается, счастье...