Неудивительно, что Юнг, будучи студентом Гимназии, был так глубоко впечатлен Фаустом, где он впервые столкнулся с подтекстом христианства, символика которого глубоко занимала его во второй половине его жизни вплоть до времени его смерти. Это подводное течение продолжает проявляться в бессознательном многих современных людей, где оно стремится к расширению христианского мифа, посредством которого можно было бы исцелить разрыв между естественными науками и религией. Если упомянутые выше физики сознательно или бессознательно в конечном счете искали способ, которым Бог работает в материи, тогда это отражало бы алхимический миф, согласно которому в форме предсознательной проекции образ Бога упал в неорганический мир и теперь выбирается оттуда в человеческое сознание.

Нельзя говорить об алхимической символике без ссылки на важное, если не самое главное, юнговское открытие принципа синхронистичности, то есть его открытие того, что символы, возникающие спорадически и спонтанно через бессознательное посредством действия архетипов, имеют тенденцию к существенному совпадению с материальными событиями во внешнем мире, составляющими исключение из каузального детерминизма всех естественных процессов, все еще широко поддерживаемого естествознанием. Это указывает эмпирически на ненаблюдаемый космический фон, который придает порядок психике и материи вместе.

То, что мы называем феноменами синхронистичности сегодня, наивным пониманием прошлых времен интерпретировалось как чудеса или как божественное вмешательство. В англоговорящих странах на юридическом языке, связанном с вопросами страхования, непредсказуемое и редкое происшествие сегодня по-прежнему называется «Волей Божьей». Такие события не могут быть учтены даже с помощью наилучшей генерируемой компьютером вероятностью исчисления. В результате никто не может быть застрахован от них. В любом случае, Воля Божья зачастую не особенно приятна.

Этнология и история учат нас тому, что люди, чья религия разрушена или уменьшилась и ужесточилась, теряют свой потенциал, чтобы выжить. Вот почему сегодня для нас стало вопросом жизни или смерти, могут ли основные идеи христианства снова быть связаны со спонтанной и автономной жизнью бессознательной психики. К концу своей жизни Юнг имел обыкновение говорить, что был слишком оптимистичен в своей жизни; удушающая глупость и бессознательность людей больше, чем зло в них, кажется, направляют нас к всемирной катастрофе. Здесь Юнг был больше озабочен демографическим взрывом, чем опасностью войны (хотя последнее часто усугубляется первым).

Таким образом, мы постепенно приближаемся к состоянию, в которое входили многие люди прежде нас, состоянию, в котором наши лучшие интеллектуальные инструменты и теории недостаточны для решения нашей проблемы. Мы достигли точки, где мы можем полагаться только на «Волю Божью», о которой мы не можем точно знать, будет ли наше близорукое человеческое видение «хорошим» или нет. Но вместо того, чтобы беспомощно ждать, что что-то произойдет, мне кажется, по крайней мере, имеет больше смысла работать над тем, чтобы снова соединить жизнь бессознательной психики с сознанием, чтобы она могла передать нам свои наполненные смыслом сообщения. Но это то, что может сделать только индивидуум, и он должен начать с себя.