– Вот что, – Саша поставил бокал, посмотрел наменя и заговорил серьезно: – Пока ты со мной, тебя никто не тронет. Но кактолько меня не будет… короче, если я тебе скажу – сматывайся, сразу жеуберешься отсюда, и как можно дальше. Поняла? Главное, без нытья и дурацкихвопросов. Просто сматываешься. От этого будет зависеть твоя жизнь.

– А вместе можно?

– Что?

– Смотаться?

Он не успел ответить, потому что подошел официант, и я отчистого сердца пожелала ему провалиться. Парень поспешил убраться восвояси,сообразив по моему гневному виду, что появился весьма не вовремя. Но Саша незахотел возвращаться к прежней теме. Молча ел, совершенно не обращая вниманияна мою болтовню. Отчаявшись, я тоже замолчала, но ненадолго.

– Этот Лысый, он твой враг? – вновь полезла я срасспросами.

– Нет.

– Но из того, что говорила Дуся, это следует самособой.

– Он мне не враг.

– Врешь. Твой приезд в этот город как-то связан с ним?

– Слушай, давай лучше о любви. Так тебе было хорошо сомной?

– Очень, – насторожилась я.

– Будет еще лучше, только помолчи и дай поестьспокойно.

Я собралась возразить, но, поймав на себе его взглядисподлобья, поняла, что его терпение на исходе. Мне следовало быть благодарнойему за то, что он решил мне помочь, а не изводить вопросами.

– Если ты меня поцелуешь, я могу замолчать. На час илидаже два. – Он поднялся, подошел ко мне и потянул за руку. Я встала,косясь на официантов. Сашу они вроде бы вовсе не занимали. Он посмотрел на моигубы, а потом поцеловал меня. И эти двадцать секунд я была на вершинеблаженства. – Спасибо, – пролепетала я, с трудом выпустив его руку изсвоих ладоней. Он показал два пальца и сказал серьезно:

– Два часа.

Когда мы покинули ресторан, Саша направился к парку, что былпо соседству. Жестом, успевшим для меня стать привычным, сунул руки в карманыбрюк. А я привычно вцепилась в его локоть. Помалкивала, хоть и подмывалоспросить, куда мы идем. Но я обещала молчать два часа, если он меня поцелует.Он поцеловал, значит, надо заткнуться. Все честно. Я уже поняла: в его школеценностей это немаловажно, так что приходилось держать данное слово. Свое-то онвсегда держал.

Мы вошли в сквер, он брел не спеша, глядя себе под ноги, и ярешила, что ему просто необходимо подумать. И испугалась, что в этих мыслях нетменя, и прижалась к нему еще теснее.

Солнечные лучи пробивались сквозь листву, шум города сюдапочти не доходил, только где-то впереди весело кричали дети, а я подумала, чтомогла бы очень долго идти вот так рядом с ним, в никуда, лишь бы знать, что емуэто нужно.

– Вот что, – повернулся он ко мне. – Мне надоотлучиться ненадолго. Я отправлю тебя в гостиницу на такси.

– Не надо, – сказала я. – Пройдусь помагазинам, куплю себе платье. Красивое, чтобы тебе понравиться. Что мне делатьв гостинице?

– Ждать меня.

– Это сколько угодно.

Мы побрели к выходу из парка. Саша опять замолчал,погрузившись в свои мысли, мы дошли до его машины.

– Поцелуй меня еще раз, – попросила я. – И яопять замолчу на два часа.

Он провел пальцами по моему лицу.

– Вон там такси, – сказал тихо.

– Я пешком. Позвони мне, когда освободишься. Номерзапиши.

Он достал мобильный.

– Диктуй.

Я продиктовала номер, наблюдая, как он заносит его втелефонную книжку.

– Меня зовут Селина, – сказала я.

– Уже записал.

– Покажи. – Он протянул мне мобильный. На верхнейстрочке значилось: «Смешная девчонка». – Теперь меня легко будетнайти, – вздохнула я, помахала ему рукой и пошла по улице, давясь слезами.Вот кто я для него: просто смешная девчонка. А чего я хотела? Чтобы он написал«любимая»? Хотела, очень хотела. Я опять себе напророчила: когда-то я мечтала олюбви, пусть неразделенной, и вот я люблю. А он – нет.

Я вытерла слезы и вздохнула, попыталась смотреть на мирвесело. Мы с Сашей знакомы всего сут– ки. Еще вчера я не знала его. И мир былпуст и уныл, а сегодня он рядом, пусть пока он даже не догадывается, что я егосудьба. Надо быть терпеливой и тогда… Придет день, и он скажет: «Я тебя люблю»,по-другому просто не может быть.

Я шла по улице и мечтала, погружаясь в свои мечты все большеи больше, и улыбнулась счастливо, как будто он уже сказал эти слова.

Визг тормозов заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову ирядом с собой увидела облезлую «девятку». Окно открылось, и парень спросил,обращаясь ко мне:

– До цирка как проехать?

– Не знаю, – пожала я плечами.

– Не местная, что ли?

– Не местная.

Я отступила на шаг, парень мне не понравился, было в егофизиономии что-то пугающее…

– Эй, а мост где?

Я огляделась, пытаясь сообразить, где нахожусь. Узкийпереулок, где-то за спиной парк, хотя я отошла довольно далеко.

– Кажется, вон там, – неуверенно показала я рукойнаправо.

Парень поспешно вышел из машины.

– На карте покажи.

В руках его действительно была карта.

– Да не знаю я, – отмахнулась я от него и отошлаеще на шаг. В этот момент он схватил меня за локоть.

– Давай в машину, шлюха, – прошипел зло.

– Пошел ты! – дернув локтем, рявкнула я, все ещене веря в опасность, в то, что это происходит со мной. Безлюдный переулок иэтот тип с гнусной рожей.

Он ударил меня в живот, я охнула и согнулась пополам, хотелазакричать и не смогла. Парень схватил меня за волосы, задняя дверцараспахнулась, он швырнул меня в машину и навалился сверху.

– Гони, – сказал он водителю, захлопнув дверь.

Машина рванула с места, а я наконец-то закричала. Он дваждыударил меня, сначала в грудь, а потом опять в живот, и я начала хватать ртомвоздух от боли. Но все-таки изловчилась и достала его коленом. Кулак обрушилсямне на голову, и все поплыло перед глазами: машина и небритая физиономия парня,перекошенная от бешенства.